Таким образом, экономические проблемы привели к усилению центробежных тенденций, устранение которых виделось власть предержащим стратегической целью их деятельности: «Югославию легче себе представить, чем создать на деле. Детские болезни этого народа оказались до неприятности устойчивыми к лечению… В решении главной внутренней проблемы страны не достигнуто сколько-нибудь значительного прогресса: не создана основа для добровольного сосуществования разных частей королевства… В Хорватии и Словении… неприятие белградского централизма выросло, а доверие к персоне короля, которое без того никогда не было высоким, ещё упало»[186].
Экономические трудности, сократившие имевшийся после 6 января ресурс популярности личной власти короля, активное отторжение значительной частью населения навязываемой идеологии привели к ситуации, описанной современным отечественным исследователем: «Даже когда подобные (авторитарные. – А. С.) политические структуры формируются при общественной поддержке, обусловленной разочарованием общества в некомпетентных и коррумпированных политиках, пришедших к власти на основе демократических процедур, со временем они начинают восприниматься обществом как нелегитимные…»[187]
В первой половине 30-х гг. достоверным признаком вышеописанного кризиса легитимности была не столько имевшая место активизация оппозиционных запрещённых партий, сколько поведение самих носителей режима, демонстрировавших неуверенность в собственных силах, сомнения в общественной поддержке проводимого курса. Спустя всего несколько месяцев после переворота – в апреле 1929 г. – премьер-министр вынужден был констатировать: «Вера чиновников в стабильность нынешнего правительства стала меньшей по сравнению с первыми днями его правления. Разные интриги и сплетни, запускаемые в народ, имеют целью представить правящий режим как временный… Несомненно, это пагубно влияет на чиновничество, которое больше не проявляет былого рвения…»[188]
Самим министрам аналогичные претензии П. Живковичу пришлось высказывать от имени короля Александра уже в мае 1929 г.: «Разные слухи ходят о правительстве и его работе… Виноваты и сами члены кабинета. Его Величество обратил внимание, что их связи с господами, идущими наперекор режиму, вредоносны… Поддерживаются отношения с бывшими политиками… что порождает разговоры о временности режима. Необходимо, чтобы все члены правительства продемонстрировали, что не смотрят ни налево, ни направо, а вместе блюдут верность манифесту Его Величества…»
Данное пожелание осталось невыполненным. Почти полтора года спустя, осенью 1930 г., Живкович горько упрекал своих подчинённых: «Моя цель была получить заявления членов правительства, что они больше не состоят в прежних партиях… Кто из вас выступил с таким заявлением?.. Результатов нет, так как все остались при своих партиях, которые до сих пор действуют организованно, только лишь благодаря тому, что ни один министр не сделал ничего для их упразднения…»