Нежелание/неспособность номенклатуры последовательно воплощать догматы официальной идеологии следует добавить в перечень главных причин неудач начинаний Александра Карагеоргиевича. Верным оказался данный в 1929 г. пессимистический прогноз крупнейшего сербского правоведа и историка Слободана Йовановича: «Для такого режима требуется хорошая администрация и отличная бюрократия, чего у нас нет»[190].
Нехватка лояльных и идейно стойких государственных служащих, равно как и живучесть «старых» партий, которым хранили верность даже члены кабинета, были проявлением узости социальной базы власти. «Нам приходится рассчитывать на сегодняшнее поколение. Генерацию наших сторонников еще предстоит создать… Надо найти людей, на которых мы сможем опереться, которые будут нести режим, а не наоборот»[191], – сетовал В. Маринкович.
Попыткой вернуть народное доверие стало «подведение широкой основы непосредственного народного сотрудничества под… государственную политику» – дарование Конституции и формирование двухпалатного представительного органа[192]. Последнему следовало компенсировать ущербную простоту «шестоянварской формы правления», делавшей короля, устранившего с политической арены конкурентов, единственным объектом «любви и ненависти» его поданных. Или, как гласил отчёт британского посольства, «руководствуясь личными и династическими соображениями, король решил подключить нацию к решению сложных проблем, ибо кризис предполагал большую ответственность, чем ту, которую он был готов взвалить на свои плечи»[193].
Увы, народное представительство и ЮРКД (ЮНП) не выполнили своего предназначения. Их деятельность привела к деструктивным результатам, противоположным тем, на которые надеялись отцы-основатели. Вместо демонстрации единства депутаты, избранные в народное представительство по единственному правительственному списку, приступили к жёсткой «внутривидовой» борьбе.
Однако тот факт, что квази-демократические институты не оправдали ожиданий, не побудил короля к «перестройке» диктатуры. Одной из причин этого была личная нерасположенность к ограничению самовластья. Другую и более существенную характеризует следующий тезис: «Нестабильность положения, ненадёжность власти заставляют правящую элиту ориентироваться на короткую перспективу»[194]. Речь идёт о неспособности к долгосрочным преобразованиям, которые не сулят теряющим популярность авторитарным режимам гарантированных и скорых плодов, но требуют широкой общественной поддержки и, что не менее важно, лояльности административного аппарата. «Диктатура» не располагала ни тем, ни другим.