– Мне очень жаль, – бормочу я, не зная, что ещё сказать.
– Тридцать четыре года на следующей неделе, – задумчиво говорит он, словно потерявшись в собственном мире. – И каждый год Мак плетёт огромный венок из белых лилий, чтобы на годовщину я мог принести их Бетти. Это были её любимые цветы.
– Так вот что ты заказывал у Мак!
– Каждый год, как часы, – криво усмехается он.
– Бабушка Бетти умерла от рака, да? – переспрашиваю я, не в силах оторвать взгляд от вырезанных на надгробии букв.
– Так и есть. Рак груди. Ад кромешный – вот чем были те месяцы, что она провела в постели, прежде чем уйти.
– Ужасно…
– С ней умерла и лучшая часть меня. Твоя мама была тогда ещё совсем ребёнком. А я всё пытался убежать от своей боли, заглушить её выпивкой или забить в драках. Уезжал на несколько дней, сам не зная куда, просто чтобы уехать. Меня постоянно арестовывали за драки в барах, я то и дело проводил ночь в тюрьме какого-нибудь городка, о котором раньше даже не слыхал. В удачный день хотя бы не забывал позвонить твоей маме и сообщить, где я.
– Значит, ты бросил маму одну?
– Когда Бетти исчезла из жизни твоей мамы, я сделал то же самое. Никаких больше чувств, ни к кому, никогда, потому что если…
– То ты снова потеряешь близкого человека…
– Ну да. – Дедушка Айк приглаживает свою серебристую бороду. – И когда я сказал, что вы мне здесь не нужны… Я испугался, как бы в моей жизни снова не появились люди, которые мне дороги, которых я могу потерять. И я вовсе не рад всё время выслушивать от твоей мамы, насколько был неправ. Я сам себе об этом напоминаю. Каждый день. И знаю, что Бетти будет за меня стыдно.
Голос звучит всё глуше, и когда я поднимаю глаза, то вижу, как по его щекам текут слёзы, которые он утирает бейсболкой.
Мне хочется надавать себе пинков за толстокожесть. За то, что считал дедушку Айка просто сварливым стариком, хотя на самом деле он себе места не находил от тоски. Совсем как я. Только я его тоски не замечал.
Он снова натягивает свою потрёпанную красную бейсболку, и я, впервые приглядевшись, вдруг понимаю, что на ней выгоревшая эмблема «Ред Сокс».
Хотя дедушка Айк ни разу в жизни не бывал в Бостоне.
Наверное, каждый любит близких так, как умеет.
– В общем, – продолжает он, – я считаю, что Родди прав. Ты не хочешь кончить как я, до последнего цепляясь за свою боль и вину.
– Это же совсем другое дело, – возражаю я, нервно притопывая ногой. – Разве ты виноват, что бабушка Бетти умерла от рака? Но Кейси не полезла бы на то дерево, если бы мы с ней не поспорили.
– А если бы не я, ты не сел бы за руль.