Мы молча ползём по городу – приходится пропустить длинный хвост машин у «Песочницы».
– Закупаются перед ураганом, – ворчит дедушка Айк.
Я перевожу взгляд на залив. На камнях, отделяющих пляж от океана, люди в оранжевых сигнальных жилетах раскладывают большие мешки с песком. Небо над нами пока угольно-серое, но горизонт уже затянули багровые грозовые тучи.
– А насчёт того, что я наговорил вчера вечером… Я не имел в виду… В смысле, я не хочу, чтобы вы уезжали. Просто иногда гнев сильнее меня, понимаешь? – Дедушка Айк редко связывает вместе столько слов подряд. Уверен, он не один час потратил на то, чтобы выстроить эту жалкую попытку попросить прощения.
Я не отвечаю.
Пока мы катим через мост и дальше, мимо клубничных грядок и пустых фермерских ларьков, тишина становится всё гуще, пока не превращается в патоку.
– Слушай, Итан, – говорит дедушка Айк, сворачивая к дому. Он выключает зажигание и прячет ключ под солнцезащитный козырёк. – Пока не вошли… Помнишь, что я сказал, когда вы только приехали? Что дети крепче, чем считают родители?
– Ну да, – отвечаю я, нерешительно протягивая руку к двери. – Типа того.
– Что бы ни случилось, помни об этом. Ты крепче, чем думаешь. Слышишь?
Пальцы вздрагивают, коснувшись металлической ручки. Слова дедушки Айка обрушиваются на меня, словно первый порыв надвигающегося урагана.
И я понимаю: что-то и в самом деле пошло совершенно не так.
Когда мы входим в гостиную, мама с папой сидят на диване напротив кухонной двери. Мама вся белая, не считая ярко-красного носа, руки стиснуты, как жмущиеся друг к другу голуби. Папа едва слышно постукивает указательным пальцем по карману брюк, а Родди примостился в тёмном углу у камина на мягком пуфике, слишком маленьком для его габаритов.
– Садись, сынок, – говорит папа, указывая на соседний диван.
Я ещё никогда не слышал от него слова «сынок».
Дедушка Айк, хлопнув меня по плечу, занимает привычное кресло.
И между нами повисает угрожающая тишина.
– Итан, – наконец произносит мама, – нам нужно поговорить.
Эту же фразу она сказала, когда я сбежал во второй раз. Когда у меня почти получилось.
Итан, нам нужно поговорить. Ты не можешь всё время убегать.
Впервые я сбежал в ту ночь, когда нашёл на крыльце дома Кейси счёт с адресом лечебницы. Я тогда успел добраться только до Южного вокзала, прежде чем меня поймали, так что сильно меня не ругали. Но вот второй раз…
– Ты уже знаешь, что мы говорили с папой Кейси.
В тот, второй раз я почти её увидел. И увидел бы, если бы мистер Рид меня не остановил.
Папа Кейси, преградивший мне путь в палату. Рядом рыдает её измученная мама. И мой голос: