Да ладно — политика, в ней внешность играет, конечно, свою роль, однако вовсе не главную. Сколько великих уродов помнит история — не счесть. Но вот как он умудрялся влюблять в себя замечательных красавиц — а о громких романах его ходила слава, ничуть не меньшая, чем революционная — это бысть велика тайна. Его победы на любовном фронте возбуждали у женщин изрядное любопытство. А Мария была в первую очередь женщиной.
Вошёл Владимир, пропустил мимо себя официантов, те быстро и ловко накрыли стол, скрылись бесшумно.
— Если не секрет, чем вы сейчас занимаетесь, господин Радек? — Мария чуть отпила превосходного вина из высокого бокала, глянула поверх.
— Просто — Карл, пожалуйста, — попросил Радек. — Тем более что обращение «господин» давно уже не в ходу у нас. Мы все — товарищи. Даже вы — товарищ, прелестная Мари. Разрешите мне так вас и называть — товарищ Мари?
— Лучше без «товарища», — улыбнулась она. — И не Мари — Мария, раз уж мы говорим на русском языке.
— Ну вот и славно, — сказал Радек, — вот и познакомились окончательно и бесповоротно. А что касается моих занятий, то вы видите перед собой ректора КУТВА — коммунистического университета трудящихся Восточной Азии.
— Боже мой, как загадочно звучит! — воскликнула Мария. — Даже мистически: похоже на кутью.
Радек искренне захохотал, долго не мог успокоиться. Глядя на него, засмеялись и остальные.
— Насчёт кутьи вы, Мария, попали не в бровь, а в глаз, — выговорил Радек, вытирая платком слёзы на чудных глазах своих. — Хочу надеяться, что мой университет вырастит деятельных могильщиков капитализма в Азии. Но я всё-таки думаю, что сам он будет жить ещё очень долго.
— Но что же это такое?
— Это учебное заведение, в котором польские и немецкие евреи по-английски читают лекции китайцам о том, как делать революцию по-русски, — назидательно поднял палец Радек.
Теперь уже в голос закатилась Мария. Когда она так смеялась, от неё невозможно было оторвать глаз. Присутствующие охотно присоединились к великолепной гостье.
За угощением потекла светская беседа обо всём и ни о чём. Много смеялись, Радек был в ударе, рассказывал бесчисленные анекдоты, сплетничал. Мария совсем перестала обращать внимания на его уродство и даже прониклась к нему симпатией. Умел Радек завоёвывать слушателей, ничего не скажешь. И получалось это у него легко и приятно. Неслышно вошли официанты, убрали всё со стола, оставив фрукты, удалились. С ними ушёл и Владимир. Мария проводила его долгим взглядом.
— А всё-таки Владимир обратил на себя ваше внимание, — деланно сокрушаясь, сказал Радек. — Придётся его уволить, как ни жаль — ценный работник.