.
Искусство как перманентность, ценность и смысл
Но тот факт, что письмо основано на «имманентных» творческих импульсах, не разрешает вопроса о его смысле или ценности. Гинзбург находит три основных решения вопроса, призванные оправдать творчество, причем все эти решения сформулированы с позиции имманентного «я» и имеют особую связь с автобиографическим письмом. На взгляд Гинзбург, письмо может быть оправданно как победа над временем, как общественно значимый акт и как способ создания осмысленных структур. Позвольте мне рассмотреть все три решения поочередно.
Главное беспокойство, вызываемое кризисом индивидуализма, порождается сомнениями в том, что человек существует во времени непрерывно, в качестве цельного, отвечающего за свои действия объекта. В черновиках «Мысли, описавшей круг» 1930‐х годов[241] Гинзбург обращается к проблеме забывания: оно делает недолговечными и радости, и печали, влечет за собой беспрерывное «умирание» человека, которое Гинзбург метафорически воображает в виде череды мертвецов, скопившихся в чьем-то прошлом[242]. Эта недолговечность, пишет она, неизбежно ведет к «идее бессмысленности жизни, которой как бы и нет». Воспоминания в той мере, в какой человек их вообще хранит, не имеют никакого неотъемлемого смысла и обречены исчезнуть без следа, совсем как удовольствие или боль. Однако Гинзбург, как до нее Марсель Пруст, борется с этой проблемой, выдвигая предположение, что у человека есть и другая способность – «творческая память», которая может делать «продукты памяти» «ценными, прочными и вечно-переживаемыми».
Итак, в понимании Гинзбург искусство оправдано тем, что способно будить в имманентном человеке «творческую память», чтобы время могло переживаться и заново переживаться в своей целостности и осознанно:
После Гегеля никто, кажется, не определял искусство с такой силой, как Пруст. В последнем томе он объяснил, зачем нужно искусство, и тем самым – почему оно было и будет. Искусство – найденное время, борьба с небытием, с ужасом бесследности. Обретенная предметность, ибо всякий предмет – остановка времени. Творческий дух одержал величайшую свою победу – остановил реку, в которую нельзя вступить дважды[243].
Согласно этой формулировке, искусство необходимо, так как оно помогает художнику преодолеть страх перед своей непрочной памятью, страх смерти (вне зависимости от общественной ценности искусства или его способности преображать читателя)[244]. Но решение Пруста может сработать лишь в случае, если художник «всю жизнь» творит «одно только творение; чтобы прошлое никогда не переставало быть единым настоящим, переживаемым бесконечно»