Вейлин только кивнул: «Ну да, опять, этого следовало ждать, я предупреждал». После ухода собрата по обетам он отправил своего секретаря с запиской к князю. Димитри, получив записку, велел Иджену идти в пиар-службу и проследить, чтобы они быстро подготовили статью о предстоящих мерах против виновников попрания закона и приличий в крае. Меры предполагались серьезные, вплоть до порки плетью для местных и выдворения из края для иностранцев за участие в купле-продаже секса.
На следующий же день нововведения начали комментировать. Сначала вышла длинная статья за подписью Вейлина. Следующими появились разъяснения к ней от пресс-службы империи, потом посыпались мнения всех мастей. Сопротивление хранило каменное молчание. В блоге Аугментины опять появились поморские сказы, боевое крыло глумилось над гвардейцами имперских легионов, обещая им раз-два по зубам то за одно, то за другое, и продолжало сыпать риторическими вопросами про Алису. Девчонки порыдали на плечах у мамочек и сутенеров, получили обещания обезболить, выкупить, вылечить и принять обратно, если что, — и пошли на работу снова.
Но история развернулась совершенно не так, как все ждали и привыкли. Имперские гвардейцы совместно с блаженненькими в сером, которых иначе как ансамблем пляски без песни никто не называл, устроили очень конкретный рейд по городу в поисках салонов, предлагающих интимуслуги. А потом следующий. И еще один. На каждый найденный адрес приходили по четыре пятерки гвардейцев в сопровождении двух-трех досточтимых. Сутенеров, мамочек и клиентов драли плетками прямо во дворах и вышвыривали на улицу, обещая при повторной встрече клеймо железом на лоб и на спину. А девчонки оставались в салонах под охраной гвардейцев, и досточтимые объясняли им их обстоятельства, их права и варианты, из которых они могли выбирать. Список вариантов был довольно объемный, но возможности вернуться к прежней деятельности в нем не было. Для тех, кто не представлял себе самостоятельной жизни, был даже вариант ухода за звезды, в монастырь метрополии. И судя по тому, что рассказывали граждане в сером, эти их монастыри были развеселым местом. Можно в них было почти все, а обязанности делились на привычные, состоящие в основном из обиходных дел, и приятные, типа танцев и гимнастики. Девчонки, закономерно предполагая пакость в красивой обертке, привычно ежились от расписываемых благ и изо всех сил старались адаптироваться в городе.
В середине января завернуло таким морозом, что охнули даже местные. Последние четыре года зима в городе была европейской, с серыми дождями до конца декабря и бесконечными оттепелями, и от холодов все успели отвыкнуть. Ну а гости так просто взвыли. Питерские минус семнадцать с ветром — это серьезно. Гвардейцы имперских легионов постоянно попадали к целителям с обморожениями. Князь тоже не любил холод. Он умел переносить его легче, чем многие из солдат, но кроме этой сложности, были и другие, и на все вместе не хватало даже его сил.