— Мы — дуры! — воскликнула она, падая на колени, а потом повернула голову к нам и прошипела: — Становитесь на колени!
Мы тут же, как и приличествует тем, кем мы были, опустились на колени.
— Это не женщины-пантеры, — наконец, сообразила Мила, широко распахнутыми глазами наблюдая за суетой вокруг нас. — Это — мужчины!
— Да, мужчины, мужчины! — чуть не хлопая в ладоши, сказала Тула. — Уж они-то знают, что надо делать с нами!
— Мы должны повиноваться со всем возможным совершенством, — заявила Мила.
— И мы им это предоставим в полном объёме, — не скрывая радости сказала Тула.
А я была напугана до дрожи, видя странных мужчин, наводнивших лагерь. Но всё же я знала, что как рабыни мы принадлежали мужчинам, именно мужчины были самыми подходящими для нас владельцами.
Тузу, уже безоружную, бросили на живот в центре лагеря, а вскоре, воспользовавшись отобранными у неё ключами, избавили от наручников и кандалов Дарлу, и уложили женщину рядом с ней. Следующей была Эмеральд, которая по жесту победившего её мужчины сама легла рядом с Тузой и Дарлой. Последней бросили на землю Хизу, предварительно выпутав её из сети. Теперь все женщины-пантеры, безоружные, лежали на животах перед мужчинами.
Теперь у налётчиков появилось время, чтобы заняться нами, и двое из них шагнули в нашу сторону. Мы, по-прежнему стоявшие в линию на коленях, поспешили выправить тела и опустить головы. Наши руки ладонями вниз были прижаты к бёдрам. Это — красивая поза, и, конечно, она является общепринятым положением подчинения. Колени мы держали плотно сжатыми, всё же опасаясь быть принятыми за рабынь для удовольствий. Насколько глубоко мы оказались бы тогда во власти этих мужчин! Безусловно, большая доля во время моего обучения была отдана навыкам рабыни для удовольствий. Несомненно, то же самое касалось и Тулы с Милой. Предполагается, что любая женщина, проданная с торгов, является подходящей, как рабыня для удовольствия, по крайней мере, от неё это может ожидаться. Даже прачки, фабричные девки, носильщицы воды в полях и многие другие, вряд ли будут незнакомы с теми умениями, которые ожидаются от рабыни для удовольствий. Само собой, в рабском бараке я именно такой рабыней и была. Некоторые из мужчин, оценивая, чего можно было бы от меня ожидать, обещания, даже требовали, чтобы я становилась на колени в позу рабыни для удовольствий, заманчиво расставляя перед ними колени. Как глубоко я ощущала тогда, даже прежде чем услышать такую команду, порой к своему смущению, свою восприимчивость. Вскоре, иногда заливаясь краской стыда, я начала понимать, что сама хотела почувствовать на себе их руки. Много раз они заставляли меня просить их. Мужчины жестоки. Я изменилась, я узнала это за время моего пребывания в рабском бараке. Насколько я была теперь рабыней! Не каждую рабыню, насколько я знала, посылают в рабский барак.