Я предположил, что кое-какие мастерские кузнецов и скобяные лавки к этому времени уже открылись.
— Животные хорошо выглядят в ошейниках, — надменно заявила вторая.
— Верно, — не мог не согласиться я, автоматически прикинув, как она сама могла бы смотреться в ошейнике, правда, из-за её вуали сказать что-то определённое было сложно.
— И оденьте её, — продолжила приставать ко мне с претензиями первая из женщин.
Я заметил, что на глаза девушки с Асперича навернулись слёзы. Немного найдётся вещей, могущих настолько унизить и оскорбить рабыню как испепеляющий, высокомерный взгляд свободной женщины. Мало что может защитить их от свободных женщин, если рядом нет их владельцев.
— Я рассмотрю этот вопрос, — пообещал я, предположив, что тот или иной из магазинов одежды либо уже открыт, либо вскоре откроется.
— Очевидно, Вы не можете себе позволить одеть её, — съязвила первая из подошедших женщин.
— Или слишком скупы, чтобы потратиться на это, — усмехнулась вторая.
— Вот вам бит-тарск, — заявила первая. — Этого должно хватить на тунику.
— Или на тряпку, — поддакнула вторая.
Я поднялся на ноги и, убрав монету в свой кошелёк, сказал:
— Вы обе заботливые, щедрые, добрые и благородные леди, кроме того, вы, несомненно, столь же красивы, сколь и добросердечны.
— Возможно, — с вызовом отозвалась первая.
— А давайте посмотрим, — предложил я.
— Что? — вскрикнули они почти хором.
Но я уже схватил их обеих и швырнул их на низкий стол. Они с грохотом рухнули на живот прямо посреди тарелок и остатков моего завтрака.
Удержать их на месте не составило труда.
В следующее мгновение я сдёрнул их капюшоны и сорвал вуали.
— Гляньте-ка! — рассмеялся кто-то. — Сразу две гололицых!
Некоторые из свободных женщин вскочили из-за столов. Одна закричала, а у двоих так перехватило дыхание, что они не смогли выдавить даже хрип.
— Немедленно вмешайся! — потребовала одна из присутствовавших женщин, обращаясь к мужчине, спокойно стоявшему и наблюдавшему за происходящим, по-видимому, к своему компаньону.
— Ни за что! — усмехнулся тот, дважды ударяя по своему левому плечу ладонью правой руки.
— Животное! — закричала на него она.
— Сделай что-нибудь! — потребовала другая свободная женщина от своего то ли сопровождающего, то ли компаньона.
— Я и так делаю, — пожал плечами мужчина. — Не видишь, я смотрю.
— Отведи меня домой, — приказала она.
— Позже, — отмахнулся мужчина, — сразу после завтрака.
— Тогда я ухожу сама, немедленно! — заверещала она.
— Я бы не рисковал в одиночку ходить по улицам Брундизиума в это время, — хмыкнул он, и женщина осталась стоять около него, причём не казалась недовольной от того, что вынуждена так поступить.