и наша
плоть. Если мы заключаем мир с одним из них и если мы следуем ему, то мы побеждены, ибо враги эти «сходятся во всех распутствах».
Значит, для того, чтобы стать христианином, надо отказаться: 1) от собственной плоти и 2) от мира. А это уже будет обозначать и отказ от дьявола. Иначе говоря, мир и наша плоть – это и есть дьявол. Веселенькая теория, нечего сказать!
И, однако, если мы откажемся от нее, то мы – в «духовной» области – ни за что не переживем того, что переживает Рейсбрук.
Что же он переживает? Все время рассуждая о Христе, как о женихе, он повествует нам о духовном сладострастии сердца и всех телесных сил, ощущения которого, «в божественных перегибах любви», «более велики и сладострастны для тела (?!) и души, чем все сладострастия земли». Он повествует также о «духовном опьянении», рождающемся от «этих сладо-страстий». Это «опьянение», в свою очередь, является причиной странных привычек и проявлений у тех, кто ему поддается, а именно: кто поет хвалы Богу, кто плачет, кто заражается нетерпением во всех своих членах, так что начинает бегать, прыгать и топать; кто «начинает производить телодвижения и рукоплескать»; кто «кричит громким голосом»; кто «принужден молчать и таять от наслаждения во всех своих чувствах»… И Рейсбрук Удивительный добавляет: «Это – жизнь наиболее сладострастная, с точки зрения телесных чувств, какой человек может достичь на земле; в известные мгновения это сладострастие становится таким огромным, что человек воображает, что сердце его сейчас разорвется».
Иначе говоря: гони природу в дверь, она войдет в окно!
Отношения между Богом и человеком Рейсбрук трактует как отношения между двумя «влюбленными». К чему это все? Если он религиозно добросовестен, то, очевидно, к тому, чтобы научить аскетов не жалеть об отказе от любви и влюбленности обыкновенной, которая может быть заменена любовью-«влюбленностью» серафической, экстатической, бесплотной, духовной… Странный выход для существа, принадлежащего к миру, который природою или самим господом Богом, по церковной терминологии, целиком создан во плоти!
В другом своем произведении – «Книге двенадцати бегинок» – Рейсбрук Удивительный вкладывает в уста одной фламандской монахини-бегинки такие слова об Иисусе:
«Он ускользает от меня, как бродяга!» – в ответ на что другие бегинки разражаются следующими признаниями:
Я пирую вместе с Иисусом.
Он мой и я – Его.
Он меня расходует ночью и днем,
Он украл мое сердце;
Я поглощена Его ртом.
Мне нечего делать вовне!>76
Вот вам и аскетизм!
* * *
Читаю Пржевальского «Из Зайсана через Хами в Тибет». Описание Лхасы. Стр. 221: «…Народ весьма испорчен нравственно… Между (монашествующими) ламами сильно распространен грех содомский». Но ламы верят, что все грехи их им простятся, потому что они совершены в священном городе.