М. Цветаева. 1916 год
Почти за век до появления этих строк о Москве здесь родился Михаил Катков, у которого в родном городе на протяжении многих лет не было собственного дома. Были — бездомность и безотцовщина, но не было сиротства. Русский человек, как писал Георгий Федотов, «был сыном Великой Матери, лишенным отца»[30], имея в виду предстояние всякого православного перед Господом и его неразрывную духовную связь с Богородицей и Матерью-Церковью. И всегда в душе Михаила Никифоровича Каткова были Отечество и Москва, в которой жили добрые знакомые и друзья матушки, предоставлявшие кров и помогавшие кто чем мог бедному семейству, оставшемуся без отца-кормильца.
В течение жизни Катков, особенно в детстве и молодости, не раз менял московские адреса, обретая пристанище. Как только Миша подрос, Варвара Акимовна по праздникам стала брать его с собой к княжне Анне Борисовне Мещерской, иногда они гостили у Яковлевых, у княгини Хованской и Голохвастовых[31]. Друг с другом эти семейства общались по-родственному и были соседями.
Дом княжны Анны Борисовны находился на Малой Бронной, и его не тронул пожар 1812 года, тогда как дом княгини Марьи Алексеевны Хованской сгорел. До постройки или покупки нового княгиня Марья Алексеевна со всеми домочадцами и многочисленной прислугой поместилась у княжны, в деревянном флигеле с мезонином, на одном дворе с большим домом княжны, который после смерти Анны Борисовны и достался Марье Алексеевне в наследство. Голохвастовы жили рядом, их усадьба была отделена садом от двора княжны Мещерской и своим фасадом выходила на Тверской бульвар. Когда-то, если въезжать на бульвар с Арбата или Пречистенской площади, это было второе здание по левой стороне. Сейчас в сохранившемся, но полностью измененном и перестроенном доме (Тверской бульвар, 13) трудно узнать бывший особняк Голохвастовых (с 2012 года в нем размещается аппарат партии «Гражданская платформа»).
Княжна Анна Борисовна, как писал Герцен, была «набожна и благочестива»[32] и старалась всегда помочь ближним. Родственники и знакомые навещали пожилую княжну, но оставались не подолгу, чтобы не затруднять и не обременять ее. Входили к ней, не нарушая заведенного порядка, вполголоса говорили и, почтительно поцеловавши у нее ручку, удалялись едва слышными шагами.
Татьяна Петровна Пассек в своих мемуарах оставила очень ценные воспоминания о мальчике Мише Каткове, с которым она встречалась в хлебосольном доме княжны А. Б. Мещерской. Она отмечала, что «маленький Миша» спокойно и тихо входил в спальню Анны Борисовны, «как будто сочувствуя царившей в ней полной, глубокой тишине. Стены ее были обтянуты зеленым штофом, а пол зеленым сукном, по которому детских шагов его не было слышно. В этой комнате, на диване, против небольшого стола, всегда сидела или лежала старушка уже княжна, а по противоположной стенке шел ниш, одной ступеней выше; там стоял широкий, пуховый диван, на котором, спала княжна, а над ним в головах киот со множеством образов в богатых окладах, сиявших драгоценными каменьями. Перед образами теплилась неугасимая лампада. Посетители, входя, должны были сделать перед образами три земных поклона и затем поздороваться с нею»