Провидение и катастрофа в европейском романе. Мандзони и Достоевский (Капилупи) - страница 18

Исследовательница творчества Мандзони А.М Д’Амброзио Мацциотти вслед за А.К. Джемоло признает у писателя экзистенциальный пассеизм, который, хоть и смягчен утешением веры, там не менее может обретать трагические формы[38]. Прежде всего здесь имеется в виду небольшой отрывок из записок Мандзони «Рождество 1833 года». Именно когда вера в рождественское чудо исцеления была столь глубока, Мандзони теряет свою жену Энрикетту, которой во многом он был обязан своим окончательным обращением к христианству. Ему было 48 лет. Именно она, подобно Анне Григорьевне, второй жене Ф.М. Достоевского, была его проводником к свету веры. Биографические аналоги между Достоевским и Манцони многочисленны: две жены, спасительная роль Энрикетты для Манцони и Анны Григорьевны для Достоевского, многочисленное и любимое потомство и соответствующие трауры, страсть к игре, эпилепсия, агорафобия и некоторые психологические переживания (более тяжелые для Достоевского), которые сопровождали их обращение от рационализма (наследие Просвещения) к христианской вере (несмотря на последующие сомнения в Провидении). В тексте «Рождество 1833 года» Манцони находит только в тишине ответ на его сомнения в Провидении. Тридцать лет спустя он потерял вторую жену: Тереза Борри умерла в августе 1861 года. 16. IV.1864 Достоевский, будучи 43-летным, потерял свою первую жену, по крестовой аналогии с Манцони: вторая жена для Достоевского станет его окончательным искупителем, в то время как для Манзони этим была первая. По этому поводу Достоевский писал: «Маша лежит на столе … увижу ли я снова с Машей? Любить человека, как самого себя, согласно заповеди Христа, невозможно. Закон личности на Земле связывается. Эго препятствует». Манзони закрылся в этом случае в молчании, описываемом в падении рук (cecidēre manus), Достоевский – в настойчивых и метафизических вопросах о неразрешимой взаимосвязи между временем и возможностью вечного бытия. Но есть и другая аналогия, хотя и более косвенная и ассоциативная. Это образ грядущих праздников Нового года, парадоксально связанный с образом страдания. Страдание в первую очередь человека Достоевского, который 22 декабря 1849 года видел бы только в последнюю секунду, как его смертный приговор был вынесен в принудительном труде. И страдания детей, как, между прочим, и в «Девочке со спичками» Андерсена (1845). В январе 1876 года Достоевский написал и опубликовал рассказ «Мальчик у Христа на Елки», опубликованный вместе с другими материалами о «Русских мальчиках сегодня» в январском номере «Дневника писателя». Только воображаемый и фантастический рождественский праздник, собравший всех сирот, брошенных или детей несчастных и порочных родителей города, успокоила оставшиеся без ответа вопросы о боли и бедности города Санкт-Петербурга и о его равнодушии, – равнодушие людей, прежде чем равнодушие Бога.