.
Пушкин хорошо знал творчество Кановы по работам итальянского скульптора, хранившимся в Эрмитаже и в ряде загородных дворцов Петербурга[714].
История не знает сослагательного наклонения. Но Пушкин, если бы все-таки приехал в Рим, наверняка бы стал завсегдатаем расположенного на Виа-дей-Кондотти, близ площади Испании, старинного кафе «Греко», любимого приюта иностранной артистической богемы. Его основал в 1760 году предприимчивый грек Никола, гоголевский тезка. По преданию, некий аббат привел сюда как-то одного из пушкинских «знакомцев», молодого венецианца Джакомо Казанову. Гоголь написал за одним из столиков кафе «Греко» большую часть «Мертвых душ», бывали здесь Гёте, Байрон, Вагнер, Лист, Мицкевич, Торвальдсен, Андерсен, Стендаль, позднее – Шопегауэр, Бизе и Гуно. В пушкинские времена здесь собирались многие члены русской колонии в Риме: художники Александр Иванов, Фёдор Иордан и Карл Брюллов, захаживал Василий Жуковский, дипломаты, путешественники. Сюда даже доставляли почту для русских художников и гостей. В конце ХIХ века в соседнем здании, балкон которого выходит на площадь Испании, Модест Чайковский писал для своего великого брата-композитора либретто знаменитых опер «по мотивам» Пушкина. Кафе «Греко», между прочим, считается третьим «по старшинству» в Европе: раньше его были созданы только парижские «Прокоп» (1686) и «Флориан» (1720). Это одно из немногих в мире «предприятий общественного питания» (извините за канцеляризм), где установлена мемориальная доска. В России я помню только ресторан «Славянский базар», там Станиславский с Немировичем задумывали МХАТ, да несколько кофеен и трактиров, «примазавшихся» к славе Пушкина, – кондитерская Вольфа и Беранже на Невском, Демутов трактир на набережной Мойки, тоже в Петербурге, и, наконец, дом на месте харчевни итальянского купца Гальяни в Твери… Все они, как и кафе «Греко», «охраняются государством», и больше никем.
Лишь по ночам, склонясь к долинам,
Ведя векам грядущим счет,
Тень Данте с профилем орлиным
О Новой Жизни мне поет.
Александр Блок
Особое место в итальянских увлечениях Пушкина занимает его неподдельный интерес к творчеству великого флорентийца, родоначальника современного итальянского языка. Данте Алигьери (1265– 1321) был одной из путеводных звезд на небосклоне пушкинской поэзии. «Зорю бьют, из рук моих / ветхий Данте выпадает»[715] (1829; III, 170) – эти хрестоматийные строки стали одним из свидетельств этого отношения. Так же как и знаменитое:
Суровый Дант не презирал сонета;
В нем жар любви Петрарка изливал. (1830;