– Я, да… А…
Доктор ничего не сказал, только положил тяжёлую тёплую руку на его плечо. Алексей растерянно свёл брови и принялся хватать ртом воздух, который всё ещё не собирался подчиняться.
– Молодой человек, пожалуйста, скажите, с кем из родных мы можем связаться.
– Граф Милютин – её отец… был…
Офицер махнул рукой и поплёлся у выходу на стеклянных ногах. Приятный воздух освежил его голову, и Алексей выдохнул, закрыв глаза. Нужно ехать, вот только куда: к Милютиным или на вокзал? Господи, он ведь должен был сейчас стоять в свете свечей, слушая долгие напевные слова священника и предвкушая последующие счастливые годы в роли любящего мужа.
Но теперь девушка, с которой он собирался провести всю жизнь, мертва.
По его вине.
– Моя милая Анечка… – продолжала плакать графиня.
Алексей не помнил, как оказался в имении. Как хрусталь в сервантах задрожал от воплей родителей. Как оставленная невестой фата мялась между его пальцев, цепляясь за края помолвочного кольца.
Он вспоминал, как расталкивал толпу на набережной, понимая, что и кого ему предстоит увидеть. Как только он увидел свою Анну, босыми ногами стоящую на холодном каменном постаменте и похожую на загнанного зверька, его душа рухнула в пятки. Девушка едва не решила спуститься на плитку, но увидела его и…
– Алексей Иванович…
Михаил Степанович беспокойно кивнул ему. В его сухих глазах было столько боли, сколько Алексей никогда не видел в собственном отце. Немудрено: один прожил полдюжины лет с нелюбимой женщиной, а другой потерял единственную дочь, которую безмерно любил и оберегал девятнадцать лет.
– Вам бы вернуться в гостиницу, Алексей Иванович, – посеревший граф положил руку ему на плечо. – Поезжайте, мы… мы постараемся…
– Как я могу вас оставить? – офицер поднял голову.
– Поезжайте, поезжайте… Вам тоже необходимо побыть в спокойствии и подумать.
Алексей резко подскочил и медленно кивнул головой, продолжая находиться в каком-то тумане. Он пожал руку Михаилу Степановичу и всё же направился к дверям. Холодный поток ветра чуть не сбил его с ног, толкая прочь от дома, в котором поселилось горе.
– Алексей Иванович!
Офицер обернулся на мужской зов.
– Я жалею, что вы так и не стали моим зятем. Вы замечательный человек, и я желаю вам счастья. Помните, что в нашем доме вас всегда будут ждать.
– Спасибо вам, Михаил Степанович. Я благодарен судьбе за то, что она свела меня с вами. Я никогда не смогу отплатить вам за вашу доброту.
Мужчины обменялись привычными кивками и скрылись с глаз друг друга: один исчез за закрытыми дверьми, а другой растворился в петербургских улицах.