Драться или драпать? Данный вопрос даже не стоял.
– Если нарвешься на неприятную ситуацию… ну, на тухлый расклад… – сказал ему однажды отец.
– Пап, даже не пытайся…
– Стремный замес?
– Ну пап…
– Мочилово?
– Папа, я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду. Просто говори своими словами, ладно?
– Беги со всех ног, – просто сказал отец.
Принцип бытия.
Но бежать было некуда, потому что первый силуэт был именно первым. Когда он обернулся, сзади появился второй. И третий. И на лицах у них тоже были чулки. А остальная экипировка не имела значения.
«Беги со всех ног».
Не сомневайтесь, он попытался.
Тремя ярдами дальше его уложили на землю.
* * *
Когда он открыл глаза, то обнаружил себя на полу грузового фургона. Гнусный привкус во рту и ватная память. Ему вкололи наркоту? Фургон без конца скакал по ухабам. Руки и ноги едва слушались. Болела голова. Он снова заснул.
* * *
Когда он открыл глаза, на голове был мешок, а руки были связаны. Он был голышом, не считая трусов. Холодная сырость в воздухе. Подвал. Это было очевидно. Как очевидно было и то, что он не один, даже если бы не прозвучал голос:
– Будешь вести себя хорошо.
Вопросительная интонация отсутствовала.
– Не рыпайся и не пытайся свалить.
Пауза.
– Потому что все равно ни хера не выйдет.
Он попытался что-то сказать, но издал лишь тонкий всхлип.
– Захочешь поссать – вот ведро.
На этот раз он смог выдавить:
– Г-где?
В ответ где-то слева пнули по жести:
– Слышишь?
Он кивнул.
– Ссать будешь туда. И срать тоже. И вообще.
Затем он услышал, как по полу двигают какую-то конструкцию. Какую именно, он не знал; судя по звуку – какой-то чудовищный пыточный агрегат, к которому его станут привязывать ремнями, перед тем как приступить к обработке самых нежных и чувствительных мест острым инструментом…
– А вот тебе стул.
«Стул?!»
– Ну и будет с тебя.
И он снова остался в одиночестве. Удаляющиеся шаги. Звук захлопнутой двери. Набрасываемого замка. Именно набрасываемого, словно любая возможность открыть дверь была отброшена на недосягаемое расстояние.
По крайней мере, руки ему связали спереди. Он стащил с головы мешок, по ходу дела едва не придушив себя, но в конце концов справился. Маленькая, но победа. Он швырнул мешок на пол, словно тот был причиной всего, что случилось с ним в течение этих нескольких… Нескольких – чего? Часов?
Сколько времени прошло с тех пор, как его сгребли в проулке?
Где он сейчас?
И главное – почему? Что происходит? Кто эти люди и почему он здесь?
Он пнул рогожу на полу. По щекам текли слезы. Когда он начал плакать? Еще до того, как говоривший с ним голос покинул помещение? Слышал ли он его плач?