— Скорее всего, — кивнул Лунин.
— Скорее всего, но мы с вами его не видим. А вдруг разъяснилось? Как проверить? Достаточно пару шагов сделать, к окну подойти и все увидеть. Но можно ведь и не подходить. Вот мы сидим за столом, разговариваем, коньяк пьем. Так?
Илья вновь согласно кивнул.
— Так какая нам тогда разница, есть на улице туман или нет его вовсе?
Очередной молчаливый кивок Лунина.
— А вот если открыть окно, да туман этот прямо сюда, в гостиную, заползет, ты уж его тогда не заметить никак не сможешь. Хоть даже глаза закрой, он все равно к тебе за воротник проберется. Скажешь, ох, зябко! Сыро. Надо что-то делать. Вот и у меня примерно так вышло. Зябко мне стало, аж до дрожи. Стас, он ведь последние годы малость подуспокоился. Конечно, всякое бывает, но не так чтобы прям из бани да на охоту. Возраст, видать, начал свое брать. Ему ведь до шестидесяти не так много осталось. Все же тестостерон меньше вырабатывается. А последние два дня, уж не знаю, что в него вселилось, он только и думает, как с этой девахи джинсы стянуть. Знаете, что мне вчера заявил? Мол, у него от перенесенного стресса такой выброс адреналина в крови непрекращающийся, что, если напряжение не снять, у него может инсульт приключиться. Так в открытую и сказал. В известность поставил. Он сейчас, поди, профилактику инсульта до сих пор делает. А что делать мне? Ведь болит же, — она прижала руку к левой стороне груди, — так болит, что кажется, сейчас лопнет. И нет силы терпеть больше. Кончилось оно, терпение мое. Почти двадцать лет об него ноги вытирали. Вот оно и исшоркалось.
— Я все же думаю, если вы постараетесь, — Илья хотел было взять Кожемякину за руку, но так и не решился, — то вполне сможете потерпеть еще немного. От силы день, два.
— А что потом? — Мария Александровна иронично усмехнулась. — Стас станет импотентом? Или его разобьет инсульт прямо в соседнем номере?
— Потом? Потом мы все вернемся в город. И там вы действительно сможете сделать то, что сочтете нужным.
— То есть вы предпочитаете, чтобы я убивала своего мужа не у вас на глазах?
— Ну почему? Если бы я не помешал вам подняться по лестнице, то имел бы уже одним раскрытым делом больше. Знаете, процент раскрываемости — это такая штука, он никогда не бывает слишком большим. И все же я предпочитаю, — решившись, Илья накрыл своей ладонью лежащую на столе руку Кожемякиной, — чтобы вы поняли: жизнь в квартире, обычной двухкомнатной квартире и работа продавцом в обувном магазине — это не так плохо. Поверьте мне, служба исполнения наказаний предоставляет гораздо худшие условия проживания. Да и труд там почти не оплачивается. А работать все равно придется. Тапочки шить или, к примеру, фартуки. Вы умеете шить фартуки?