Я бездумно сделала шаг вперед, ближе к поющему, и почти столкнулась с Мервином в дверях. Пение смолкло, изумление на лице таирта вырвало меня из мечтательного ступора. И только после этого я заметила животное, посапывающее на его руках.
Я сделала шаг в сторону, позволяя таирту выйти, а сама не могла отвести взгляда от дивного существа. Больше всего оно походило на крохотного жеребенка, но по-взрослому пропорциональные части тела говорили об ином.
Белоснежная шелковистая грива спускалась почти до земли, так и хотелось провести по ней ладонью. Глаза существа были закрыты, но густоте пушистых загнутых вверх ресниц позавидовала бы любая красавица. Нежная короткая шерстка, изящные очертания мордочки, тонкий витой рог посредине высокого лба…
— Это он, тот страж, о котором ты говорил? — я спросила у Мервина недоверчиво, почти уверенная, что таирт ответит отрицательно. Но Мервин кивнул и осторожно опустил ношу на снег. Серебряное на белом. Совершенная красота на безупречности снега. На черном контраст был бы невероятен.
— Посмотри, — Мервин слегка почесал надбровье существа, и то сонно приоткрыло глаза. Подавив крик, я отшатнулась: на меня смотрели такие же желтые буркала глаз без зрачков, с тем же ржавым ободком по краю, что были у подземного червя. Страж широко зевнул, показав два ряда длинных и острых клыков, и вновь начал дремать.
— Ты его усыпил? — спросила я тихо.
— Нет, — оставив существо лежать на снегу, Мервин выпрямился. — Просто не дал проснуться.
Потом резко поменял тему:
— Почему ты хотела зайти в дом?
Я слегка растерялась:
— Не знаю. Чтобы лучше слышать песню.
Мервин пристально посмотрел на меня, потом молча развернулся к дому.
— А страж… — сказала я ему в спину. — Разве безопасно оставлять его так, на снегу? Это же тварь Бездны?
— Уверяю тебя, он не простудится.
Я стиснула зубы, давя желание послать в темноту дома какое-нибудь заклятие позаковыристее. Нашел время блистать остроумием!
— Мервин, мне уже можно войти? — в голос против воли прорвалось раздражение.
— Нет. Жди.
Вздохнув, я уселась прямо на снег, в двух шагах от стража, от нечего делать подобрала валяющуюся неподалеку ветку и взъерошила фальшивому единорожку гриву. Существо не обратило на мои старания внимания. Похоже, все вокруг сговорились меня игнорировать.
Еще раз вздохнув, я отбросила ветку и, подтянув колени к груди, уткнулась в них подбородком. Мне было грустно, скучно, немного холодно, несмотря на действующую защиту, а еще я хотела есть.
Перед моим мысленным взором появились те блюда, которые готовили при отцовском дворе. Уложенные на изящные тарелки, украшенные веточками душистой зелени и экзотических фруктов, передо мной проплывали жареные и печеные в разнообразных видах птичьи тушки, сваренные в молоке зайцы; на огромном подносе гордо восседал поросенок с яблоком в зубах, за ним — нежнейшая телятина, рулеты, колбаски. В золотых бокалах плескались бодрящие напитки, дарующие жизненную силу. Мысленно я поднесла один из них к губам, смакуя бархатистый, приправленный кисловатой колкостью железа вкус свежей человеческой крови…