— Они улетают.
Юрка понял, о ком он.
— Когда?
— Завтра.
— Провожать пойдем?
— Они сами скоро к нам придут, — заулыбался Толька. — Мамка всю ночь проревела, потом туда пошла… Ну, скидай пальто, картошку будем чистить. Мамка просила.
Пришли они после полудня — три молодых летчика в белых подворотничках, с орденами, Нина Сергеевна и две ее подруги. Летчики были веселые, пожали Тольке и Юрке руки, угостили их конфетами и солоноватым печеньем.
Нина Сергеевна сварила и потолкла картошку. Летчики открыли консервы, подали Тольке и Юрке по бутерброду с тушенкой.
— Рубайте, орлы… Будете нас помнить, когда кончится война? Глядишь — свидимся после победы.
В другой комнате Нина Сергеевна поставила на стол закуски и пригласила туда гостей. Тольке с Юркой было место на печи.
Летчики много шутили. Пели под гитару:
В далекий край товарищ улетает,
Родные ветры вслед за ним летят…
Потом Нина Сергеевна спела одна:
Порой ночной
Мы повстречались с тобой.
Нет уж тех ночек,
Где ты, платочек,
Милый, хороший, родной?
Голос у нее был низкий, задушевный. Пела она с чувством, и все приумолкли, а одна из подруг Нины Сергеевны расплакалась, убежала в сени, и летчики долго ее успокаивали… Невесело было и Юрке с Толькой. Вот поднимутся завтра летчики в небо, улетят воевать и никогда уже их не увидеть. Ни до победы, ни после. Потому что у каждого из них — свой дом, туда они вернутся и позабудут Раздольное и эту хату.
— Вечер скоро. Пойду, — сказал Юрка, оделся и тихонько вышел…
Улетели они еще до рассвета.
Аэродром опустел. Мальчишки ринулись на летное поле — пошарить, не завалялось ли чего. Юрка с Толькой не пошли.
Поохладели они и к собственным самолетам, — редко доставали из-под топчана. Нина Сергеевна теперь почти неотлучно была дома, и дружки все делали с оглядкой: а вдруг это ей не понравится? Первые дни она подолгу не выходила из своей комнаты и занятиями мальчишек не интересовалась. Но однажды подсела с книгой к ним на топчан:
— Ну, хватит скучать. Хотите, козлятушки, я вам почитаю?
Она раскрыла книгу:
Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя.
То как зверь она завоет,
То заплачет как дитя.
Это было — словно про их зиму. Начались метели, к порогу, к самым окнам подползли сугробы, с утра завывало в печи, унося из нее тепло. Все меньше соломы оставалось в Толькином сарае.
Ни Толька, ни Юрка читать еще не умели. Нина Сергеевна отыскала среди книг букварь и проводила с ними небольшие уроки.
Пришло письмо с фронта, от Толькиного отца. Нина Сергеевна читала его и утирала слезы. Друзья подумали: может, ранило отца? Но Нина Сергеевна сказала, что все у него в порядке, он уже командует батальоном и недавно получил орден. Толька ликовал.