Тэмуджин, еще вчерашним вечером ощущавший на сердце враждебное чувство к ребенку, понимал братьев: и у них однажды испытанный страх перед меркитами, ненависть к ним не могли забыться так легко и безвозвратно. Он решил разумными доводами переубедить их.
Собравшись с мыслями, он заговорил:
– Все знают, что Хабул-хан воевал с меркитами. Но он воевал не ради вражды, а только чтобы утихомирить их и объединить со всеми. Он никогда не стремился разжигать вражду между племенами, наоборот, он жизнь свою положил на то, чтобы всем объединиться и зажить в мире. Это одно. А другое: если посмотреть вокруг, то кто с кем не воевал раньше? Разве вы найдете таких? Воевали, а потом мирились, да еще сватались, пускали общее потомство. Потому и не нужно все время держать на сердце злобу… Вы на себя посмотрите, мы ведь сами этой осенью ходили с оружием на своих же сородичей – киятов, на Таргудая, своего соплеменника. Но разве для того мы это делали, чтобы распалить вражду между нами? Нет, только чтобы усмирить их и восстановить справедливость… А Хабул-хан часто устанавливал дружбу со старыми врагами, заключал с ними союзы, этим он и укреплял свой род. И он поймет меня, потому что я делаю все, чтобы укрепить нашу семью. А чтобы семья наша была крепкая, у нас все должны быть равны – чтобы в будущем не было повода для раздоров. Что это будет за семья, если одни лежали в одной зыбке, а другие – в другой? Это не годится, так у нас не будет мира. Поэтому кто раз попал в нашу семью – даже этот меркитский Хучу, – тот должен быть равным со всеми остальными. Только тогда будет у нас порядок, не будет споров и дрязг. Верно я говорю? – Тэмуджин посмотрел на Хасара.
Тот пожал плечами и промолчал. Глаза его настороженно, как у собаки, когда она увидит что-нибудь недоступное ее разуму, бегали, переходя с одного предмета на другой. Было видно, что он раздумывает над его словами.
Тэмуджин посмотрел на остальных.
– Кто хочет сказать? Говорите.
Братья молчали.
– Вы согласны со мной?.. Или против?
Хасар, как было видно, так и не придя ни к какому твердому решению, неуверенно проговорил:
– Ты всегда сам думал за нас. Ты и решай теперь…
Тэмуджин, недовольный его ответом, спросил:
– А вы разве не должны думать вместе со мной, заботиться о будущем семьи?
Тот снова недоуменно пожал плечами. Помолчав, он сказал открыто:
– Я в таких делах ничего не понимаю. Если спросишь, как поступить с каким-нибудь врагом, я знаю, что сказать. Здесь – не знаю. Может быть, верно говоришь… но я сделаю так, как ты решишь.
Остальные сидели, отрешенно насупившись, опустив головы.