Он прижался лбом к двери.
– Прости?
– Всё в порядке, Рюген, уходи! – она стукнула дверью по его ноге так, что он выругался.
Чёртова баба, разве она не понимает, чего ему стоило прийти сюда? Он бы ни за что не стал так подставляться, если бы его не вынудили!
– Алетта, я серьёзно. Мне нужна помощь.
– Только не моя, – она скрылась, но он услышал, что она оставила дверь открытой.
Рюген ворвался в комнату. Ему показалось, что раньше она была больше. Скамья под узким окном занимала почти всё пространство. На чёрной железной печи готовили еду, на полати, где стояла кровать, вела лестница. На кровати едва хватало места для них двоих, это он знал по опыту. Но она находилась в такой близости от потолка, что Алетта могла упираться в неё ногами, и это он вспоминал как явное достоинство.
Он улыбался, но Алетта не смотрела на него. Дверца шкафа была открыта, и девушка паковала вещи в потрёпанный чемодан, уголки которого, судя по всему, кто-то изгрыз. Дело точно не в Рюгене. Он испытал облегчение, смешанное с разочарованием.
– Так что происходит?
– Тебе больше нет до этого никакого дела. Скажи, зачем пришёл, и убирайся.
Она подошла к узкому окошку, выглянула на улицу и завесила окно полотенцем, которое исполняло роль занавески.
– Алетта… – Рюген схватил её за руку, но она вырвалась.
– Я ничем не могу тебе помочь, Рюген. Ни деньгами, ни кровавыми жемчужинами, ничем. Ты пришёл не туда, понимаешь?
Он чуть было не сказал, что она как минимум может одолжить ему теплую постель, если собирается уезжать, но этого сейчас делать не стоило. Если он хочет встать на якорь в этой гавани, надо действовать спокойно. Кроме того, она врёт. Её открытая сумка свисала с крючка, и лежавший на дне кошелёк совсем не выглядел пустым.
– Куда ты собираешься?
– Куда угодно, – она заталкивала шерстяной свитер в чемодан так, будто ненавидела его.
– Ты не могла бы немного расслабиться, а?
Она замерла и посмотрела на него. На ней совсем не было косметики, хотя обычно она щедро пользовалась ею. Платье на поясе оказалось не зашнуровано. Алетта выглядела устало и неряшливо. И без того опухшие глаза увлажнились.
– Нет, я не могу расслабиться, Рюген! Со мной всё кончено! Я мертва!
Он подошёл к ней и привлёк к себе. Она обмякла в его объятиях и расплакалась.
– Ты не умрёшь, Алетта. Держись, – он погладил её по волосам, запустил в них пальцы и почувствовал, как твердеет его член.
Алетта снова напряглась и оттолкнула его.
– Ты ни хрена не знаешь, Рюген!
Она по-звериному оскалила зубы.
На миг ему показалось, что у неё поехала крыша, но потом он заметил клык, острый, немного короче и бледнее других зубов. Новый. Не до конца выросший.