Иногда нужно знать, что пришёл момент действовать, даже если это кажется невозможным.
И в этот невозможно малый и бесконечно большой промежуток времени Оскар наконец понял, что же имел в виду старик: иногда удачу не находят. Иногда её нужно создавать. А когда ты её создаёшь, нужно точно знать, когда за неё схватиться.
Под крики друзей, рёв гудка и скрежет зубов кролика он сделал три огромных шага вправо, к поезду, встал на путях и дождался той самой секунды, когда Плюштрап-Охотник выбежал на рельсы и повернулся лицом к Оскару и яркому лучу прожектора.
У Оскара была лишь доля секунды, чтобы увидеть взгляд зловещих глаз. Из ненасытного окровавленного рта послышался голос мамы Оскара:
– Маленький Мужчина, ты мне нужен!
А потом Оскар прыгнул.
В воздухе вокруг него пахло сталью и огнём, и сначала он даже не понял, где находится. В больнице? Под поездом?
– Я умер? – услышал он звук собственного голоса, доносившегося откуда-то со стороны.
– Честно? Я не знаю как, но нет, – ответил Радж, хватая ртом воздух и дрожа так сильно, что под Оскаром даже земля тряслась. Или, может быть, это всё из-за поезда. Вдали всё ещё слышался рёв гудка.
Оскар посмотрел на Айзека. Тот, держа руки на коленях, закрыл глаза и качал головой.
– Ты идиот, – сказал он.
– Я знаю, – ответил Оскар.
Но когда земля перестала трястись, а их ноги – дрожать, они прошли туда, где Оскар сыграл в самую опасную игру в салочки в своей жизни.
Там, изломанные и расплющенные о бетонные шпалы и твёрдую землю под ними, лежали останки Плюштрапа-Охотника, злобного зелёного кролика, деактивируемого светом, больше не самого любимого персонажа Оскара из мира Фредди Фазбера. Вокруг сломанного кролика висело облачко тёмно-зелёной шерсти, клочки там и сям налипли на рельсы. Маленькие острые обломки зубов блестели в свете вышедшей из-за туч луны; тучи разошлись, когда уже не могли ничем помочь ребятам. На зубах Плюштрапа виднелись кусочки окровавленных человеческих дёсен. Оскар сглотнул, почувствовав во рту вкус желчи, и отвёл взгляд.
Оскар увидел единственный жуткий глаз, который остался даже почти не повреждённым – он был наполовину закопан в землю под рельсами, но по-прежнему таращился на него. Другой глаз был раздавлен, но выглядел (уж не из-за этого ли) ещё более по-человечески. Оскар вздрогнул и отвернулся. Он не мог больше смотреть на этого немигающего, безжалостного убийцу.
На следующий день вечером Оскар разносил конфеты обитателям дома престарелых «Ройял-Оукс», пока мама разжигала костры под санитарами и закатывала глаза, видя работу особенно глупых новеньких. Это был своеобразный Хеллоуин наоборот: конфеты приходили к людям, потому что те не могли сами сходить за конфетами.