По его словам, исключенных заверил в благополучном итоге лично С. В. Михалков, тогда возглавлявший СП РСФСР. При встрече за день до заседания он заявил, что беспокоиться не стоит, все уже решено — «завтра вы будете восстановлены».
Михалковский статус высок. Потому обман не прогнозировался. Не было оснований считать, что литературный вельможа, автор гимна СССР, завсегдатай кремлевских приемов решит унизить себя: лгать ошельмованным коллегам, заманивая их в ловушку.
Согласно Попову, он и Ерофеев поехали к Аксенову. И сообщили: «„Вася, вот такой-то и такой-то был разговор. Вот что сказал гимнопевец“. Вася думает, думает, а потом говорит: „Слушайте, вроде бы вас завтра действительно восстановят. Я там член какой-то там ревизионной комиссии, что ли, и мне по инерции прислали бумагу на какое-то там их заседание. Если вас завтра восстановят, я послезавтра иду на это заседание. И все! Жить будем здесь“. Это его фраза, я эту фразу хорошо запомнил».
В главном свидетельства Ерофеева и Попова совпадают. Если «восстановят» — можно жить «здесь». Сохранить себя как писателей, не планировать эмиграцию. Ведь на уступку согласятся не только литературные функционеры. Они лишь выполнят распоряжение ЦК партии. А там решение принято, иначе бы не рассуждали о нем за день до заседания, назначенного на 21 декабря 1979 года.
20 декабря все складывалось вроде бы удачно. Однако Ерофеев подчеркнул: «На следующее утро состоялся наш полный разгром. Мы понимали, что предстоит борьба. Думали, что нас будут унижать, принуждать к раскаянию, чтобы потом в „Литературной газете“ напечатать наши „признания“, что нас вымажут дерьмом, но в конце концов примут, а, значит, Союз изменит своей советской сущности. Мы рассматривали восстановление как победу».
Уместно предположить, что большинство оппонентов рассматривало такой вариант как свое поражение. Ерофеев рассказывал: «Нас заставили долго ждать, а потом стали пускать по одному. Первым пошел Попов: считалось, что он из народа, сибиряк и потому в известном смысле сможет смягчить ситуацию. Трудно сказать, был ли заранее запланирован результат. Возможно, они получили сначала одно указание свыше, а после другое».
Судя по развитию событий, именно так и было. Последняя консультация с Отделом печати ЦК партии — вечером 20 декабря 1979 года. «Указание свыше» оставляло литературным функционерам выбор: не обязательно уже восстанавливать, однако допустимо. Итог определило бы голосование, ответственность за последствия — на инициаторах того или иного решения. Позволили, в общем, решать по собственному усмотрению. Вельможный Михалков соблюдал нейтралитет, Кузнецов же, сделавший карьерный рывок в ходе кампании против «Метрополя», вел ее к логическому завершению.