Конечно, «не касались». Дмитриевич противостоял советским цензорам, а не пытался им помочь.
Интервью с издателем — в телефильме «Литературная контрабанда из Советского Союза». Там Дмитриевич и рассказал о подготовке гроссмановской книги. По его словам, только для начала пришлось два месяца потратить, ведь «качество микрофильма оставляло желать лучшего. Кое-что было просто не разобрать. Настоящий анекдот получился: когда я закончил работу, у меня сложилось впечатление, что ко мне пришли сразу Толстой, Гете и Шекспир и принесли какую-то очень важную рукопись. Я знал, что сделал что-то очень важное».
Итак, Дмитриевич отметил, что качество микрофильма «оставляло желать лучшего». У Войновича же другое мнение. Правда, высказанное гораздо позже — в книге «Автопортрет: Роман моей жизни».
Писатель утверждал, что после обращения к Сахарову и Боннэр решил вновь попытаться скопировать рукопись Гроссмана. Воспользовался тогда помощью «ленинградского самиздатчика Владимира Сандлера (он сейчас живет в Нью-Йорке), и тот на замечательной самодельной аппаратуре и наилучшим образом переснял текст».
Допустимо, что «наилучшим образом». Но если десятки пленок свертывать в бобины, неизбежны повреждения эмульсионного слоя.
Расшифровка микрофильма — лишь первый этап. Для издания книги, а не только избранных глав, требовались филологи. Текстологический анализ провели Эткинд и Маркиш.
В предисловии к лозаннскому книжному изданию Эткинд подробно характеризовал методику текстологического исследования. И отметил, что он и Маркиш получили «два экземпляра романа, неведомо как проникших на волю из-за бетонных стен лубянского крамолохранилища».
Именно «два экземпляра». А Циглер привезла в Австрию один микрофильм. На двух бобинах он был или же свернули потом в единственную, это неважно.
Значит, второй микрофильм появился. Только не сказано откуда. Согласно Эткинду, «их рассмотрение показало, что каждый по-своему дефектен: не хватает то страниц, то строк или абзацев, то целых глав; кроме того, машинописный текст содержит множество явных или (что гораздо хуже) „осмысленных“ ошибок (скажем, „стройка века“ вместо „стройка зека“). К счастью, сопоставление обоих текстов позволило заполнить почти все пробелы, а также исправить многие ошибки; два варианта послужили основой для одной синтетической редакции».
В данном случае ключевые понятия — «два варианта» и «синтетическая редакция». К редакторам попали дефектные копии неидентичных рукописей. Вот и Горбаневская о «разных текстах» говорила.
Были б две копии одной