На этот вопрос можно найти ответ в самой рукописи. Точнее, машинописи с правкой, внесенной чернилами и карандашом.
В ряде случаев исправлены опечатки. Но есть и стилистическая правка.
Ясно, что Гинзбург не правила бы рукопись карандашом, если б раньше использовала чернила. И наоборот: раз уж первой была карандашная правка, так чернила неуместны.
Значит, хотя бы одну правку вносил редактор. Отсюда следует, что решение Полевого отказать Гинзбург — не первое: сначала он решил публиковать «Крутой маршрут», потому рукопись и прошла стадию редактуры.
Правка карандашом невелика, чернилами тоже. Стало быть, редактор недолго трудился, и рукопись прошла этап редактуры в 1964 году. Не позже. Значит, вопрос о публикации тогда решен был, речь только о сроках могла идти.
Уместно предположить, что редактор вносил правку карандашом. Так обычно делали, планируя согласовать исправления с автором. После согласования что-то стирали, утвержденное же обводили чернилами.
Согласование откладывалось. Как часто — уже не выяснить.
Но минул год, а Гинзбург все равно не беспокоило, что публикация задерживается. И это странно. По крайней мере, на первый взгляд.
С учетом же литературно-политического контекста все объяснимо. Журнал Полевого как раз к началу 1964 года не имел возможности печатать «Крутой маршрут».
По отношению к советской «лагерной» тематике ресурс был исчерпан. С июня 1963 года — в трех номерах — журнал «Юность» печатал автобиографический роман Пиляра «Люди остаются людьми»[73].
Эта публикация в 1964 году продолжилась. Тоже в трех номерах — с марта по май[74].
Автор, как отмечалось ранее, добился литературной известности в 1955 году, когда «Новый мир» опубликовал его повесть о подпольной борьбе узников «лагеря смерти» Маутхаузен — «Все это было!». Симонов, руководивший тогда журналом, точно рассчитал: шла подготовка к XX съезду партии, где, кроме прочего, планировалось осудить бесчеловечное отношение сталинского режима к советским военнопленным.
Роман «Люди остаются людьми» продолжал «лагерную» тему. Герой, добровольцем ушедший на фронт, через год, будучи контуженным, попадает в плен. Дальше — неудавшиеся побеги, затем Маутхаузен, подполье, наконец, восстание и свобода. Перспективы вроде бы радужные: возвращение на родину, возможность продолжить образование, в общем, долгожданная мирная счастливая жизнь. Но получится иначе, совсем не так, как ждали узники немецкого «лагеря смерти».
Впереди — северный лагерь. Советский. Причина вроде бы формальная — проверка. Офицеры МГБ выясняют, не сотрудничал ли с противником кто-либо из вернувшихся на родину. А пока идет выяснение, недавние узники Маутхаузена отправлены на лесоповал, как осужденные. Без вины. Только потому, что они бесправны. Даровая рабочая сила.