Она крепко сжала его руку в ответ.
– Василис немного рассказал мне о твоих родителях, – сказала она, тщательно подбирая слова, и слабо улыбнулась. – Ты не мог дать мне то же, что я чувствовала к тебе.
– Чувствовала? – переспросил он со страхом.
Кристин крепче сжала его руки в своих. Буря, разворачивающаяся в ее душе, была настолько сильной, что мысли путались и слова терялись. Но она должна была преодолеть это. Она должна найти силы и сказать ему.
– Я заставила себя разлюбить тебя. У меня не было другого выхода. Я должна была, чтобы спасти…
Она замолчала. Затем глубоко вздохнула и продолжила, смотря ему прямо в глаза. Она говорила то, что было у нее на сердце все пять долгих лет:
– Я влюбилась в тебя. Это было глупо, но я не могла не влюбиться. Ты был так добр, ты был принцем из сказки про Золушку.
Кристин отвернулась. Как же тяжело ей было, но она должна продолжать.
– Я не планировала беременность специально, но…
Она резко выдохнула.
– Когда я думала, что беременна, я молила Бога, чтобы это было правдой. Я очень хотела от тебя ребенка, потому что… – она перевела дух, – тогда ты бы точно понял, что любишь меня, ты бы женился на мне, и у нас была бы прекрасная семья.
Кристин почувствовала, как ее руки нервно сжали руки Анатоля при слове «семья».
– Но когда ты мне в лицо сказал, что не женишься, что‑то во мне оборвалось и умерло.
Анатоль вскинул голову и прорычал:
– Ох, что я тогда наговорил…
Он был зол на себя.
– Тиа‑Кристин, – начал он. – Мне нет оправдания, но…
Он замолчал, с трудом подбирая слова.
– Ты представить себе не можешь, как я был напуган, что могу стать отцом. Единственный отец, которого я знал, был мой собственный, и он не был образцом для подражания. Но я изменился, Тиа.
Голос его смягчился.
– Когда я увидел Ники, я понял, как сильно хочу собственную семью. Эти чувства, которые он вызывает во мне, невозможно ни описать, ни передать, но когда я с ним, я ощущаю что‑то особенное.
Она кивнула, высвободила руки и повернулась к нему спиной.
– Однажды я любила тебя и потеряла. Я вышла за Василиса не по любви… Нам обоим так было удобно.
В ее голосе он услышал сомнения. Она что‑то недоговаривает.
Он обнял ее.
– Мы будем счастливы. Я, ты и Ники. Я буду любить Ники как своего сына.
Кристин замерла, как будто превратилась в камень. Она молчала целых пять лет, но теперь она должна сказать правду.
– Я должна признаться тебе.
Анатоль напрягся.
– В то утро, когда ты отчитал меня и сказал, чтобы я не заикалась больше о беременности, я была так напугана, что решила сделать тест, который ты мне купил.