Она ни разу не произносила его имени — ни перед ним, ни перед Гарном. Даже в собственных мыслях. Обращение к нему как к хозяину — последний барьер, который она воздвигла меж ними, единственный, что ещё устоял, и он приказал ей опустить его. Мартиса не колебалась и вложила в свой голос всю силу своего желания:
— Шилхара.
Он сильнее сжал её запястье. Глаза закрылись, и Мартиса впервые заметила, какие же у него густые ресницы.
— Я дал ей твоё лицо. — Он произнёс эти слова сквозь сжатые губы, как будто признание причиняло ему боль.
Пустой чайник с грохотом упал на стол. Мартиса изумлённо уставилась на мага.
— Что?
Его хватка усилилась, внезапно ослабев от её болезненного вздоха.
— Гарн привёл женщину, которую я не хотел. На мгновение я изменил её внешность, придав ей лик моего желания. — Его глаза открылись, выдавая вожделение. — Этого оказалось недостаточно.
У Мартисы подогнулись колени. Ошеломлённая, она рухнула на скамью рядом с ним.
— Господин ... — она покачала головой, — Шилхара…
— Раздели со мной ложе.
Тишина затянулась, нарушаемая только барабанной дробью дождя. Другой рукой Шилхара так крепко сжал чашку, что у него побелели костяшки пальцев. Греющийся лев проснулся и смотрел на неё, словно на добычу в высокой траве.
Их разделяли скалы и пропасти, такие глубокие и широкие, что в них можно было падать целую вечность. Мартиса же беспечно сошла с самой высокой из скал.
— Да, — ответила она.
Он шумно вздохнул с ликующим возгласом. Его смуглые пальцы отпустили её запястье, скользнули по тыльной стороне ладони и переплелись с белыми пальцами. Он потянул её к себе и некрепко обнял.
Каель тихо фыркнул, когда они вышли из кухни. Шилхара поглаживал ладонь Мартисы большим пальцем, пока вёл по лестнице на второй этаж. Нежное и ободряющее движение, оно никак не мог унять бешеный трепет в животе Мартисы, словно испуганных птиц заперли в крохотных клетках.
Трепет сменился тошнотой, когда она последовала за ним по коридору второго этажа.
— Пожалуйста, — тихо взмолилась она. — Только не в комнату Аньи.
Он мог бы пригласить её на кухню, в библиотеку, даже в грязную рощу под мрачным небом, и она бы охотно согласилась. Но только не сюда.
Она чуть не врезалась ему в спину, когда он остановился у своих покоев. Мартиса с трудом сглотнула. Его спальня. Бастион уединения, который не принимал никого, кроме Гарна, и то только ради уборки, омовения или подачи ужина. Гарн предоставил ей полную свободу передвижения по поместью, за исключением личных покоев хозяина. Вход в опочивальню был под запретом, и Гарн лично накажет Мартису, если она нарушит это правило. Голубые глаза великана напоминали лёд, когда он наложил этот запрет. Это был единственный раз, когда Мартиса испугалась Гарна, и она так и не переступила черту, несмотря на свою миссию.