Людмила Карпова тоже не реализовала себя, потому что принесла свой талант поэта и прозаика в жертву нуждавшейся семье. Светлана Карпова повторила участь старшей сестры, но по иной причине – она, к сожалению, как и Майя, не работала над собой и прозябала в маленьком провинциальном городке. Наконец Ника, которая была дважды, хотя и в разной степени, одарена – как поэт и актриса, не раскрыла до конца ни одно из своих дарований: первое – из-за родных, чересчур торопивших события, а второе – ставшее следствием первого.
Поэтические способности у Ники пробудились сами по себе, и уснуть им не давали, тормошили их, расталкивали, а растолкав, насиловали и поощряли. Но Господом ей был дан и другой, быть может, единственный дар – артистический, и все ему сопутствующее: рост, внешность, умение выступать, держаться на сцене. Этот дар был органичен для Ники. В нее же с детства вживляли тогда еще чуждый ей поэтический дар, который был органичен для Майи, Карповой и иже с ними. Ника поддалась этому вначале как ребенок, с которым затеяли интересную игру, а потом приняла такое «сотрудничество» с близкими, в первую очередь с мамой, и вошла в роль поэта, потому что иных ролей артистичной девочке не предлагали. Я не случайно употребил выражение «вошла в роль», потому что Ника действительно играла, когда читала стихи, давала интервью, снималась в фильмах. Ей трудно было не поверить, если даже она читала не свое стихотворение или давала заранее подготовленные ответы на вопросы журналистов. Представьте на минуту, что те же стихи, которые сделали ей имя, она читала в манере Иосифа Бродского. Разве были бы такие восторги и овации?!
В пользу преобладания у Ники актерского дарования говорит вся ее жизнь в Москве, где, свободная от принуждений, она все же писала стихи, но они никого и ничем не удивляли, о них знали разве что ее московские друзья и знакомые, к тому же не все. Взрослая Ника как поэт интереса не представляла. Зато актерство – главное, что, на мой взгляд, дал ей Господь, заполняло весь московский период ее жизни, и это подтверждают события, описанные в части II книги. Все, кто знал Нику, считали ее прирожденной актрисой. До последнего дня она хотела играть, вырваться на сцену и на экран. Не потому ли она ревновала Сашу Миронова, видя его в спектаклях, тем больше, чем лучше он играл?! Очень жаль, что Джованни Мастропаоло не внял просьбам Ники отправить ее во Францию или Италию, где бы она вероятней и скорей состоялась как актриса. Пример тому – судьба киноактрисы Динары Друкаровой, игравшей когда-то с Никой в фильме «Это было у моря» и снимающейся в последние годы во французских фильмах.