— Она такая по натуре. Это в крови. Она прелесть, правда. Уверяю, что я её не соблазнял, просто… внушил некоторое доверие. Правда, не сразу… Мне пришлось потратить на это много времени. Но потом я честно признался, что хочу тебя найти. И она сказала, где тебя искать.
— И почему ж ты не нашёл меня там?
— Потому что паспортно-визовые службы Земли слишком тщательно проверяют анкеты тех, кто хочет попасть к вам. У меня были документы, выданные два года назад на Новой Луизиане, но что бы я мог поведать о том, где я был и что делал до этого? Слишком много вопросов, на которые я не в состоянии дать вразумительный ответ. Мне пришлось избрать второй вариант. Я прилетел сюда. Начать здесь практику мне помог Орден, со временем я её расширил и с разрешения командора переселился в город. Я завёл необходимые знакомства и вскоре понял, что шансов увидеть тебя здесь у меня немного. Но иного способа я не видел. Я, конечно, узнал, что ты рассталась с Эдди Грандером и уже больше двух лет не появлялась на Киоте. Что могло привести тебя сюда?.. Только чудо… И оно случилось.
— Да уж, чудо… — пробормотала я. — Моя лодка разбилась о скалы и жестокое море выбросило меня на этот берег… У меня больше нет дома на Земле. Мой первый муж, которого я так и не смогла отпустить до конца, женился…
— Ты же знала, что рано или поздно это случится, — пожал плечами он. — Согласись, теперь твоя душа спокойна если не за себя, то за него.
— Может быть, — я горько усмехнулась, вспомнив об экспедиции Алика, — А мой сын предпочёл общению со мной изучение осьминогов и каракатиц.
МакЛарен нахмурился.
— Вообще-то, в чём-то я его понимаю. Осьминоги… Это очень интересно.
— По-твоему, это смешно?
— Нет, — запротестовал он. — Ничего смешного, если ребёнок отказывается от общения с мамой, которую не видел чёрт знает сколько…
— Ничего подобного! — возмутилась я. — Ты думаешь, я проторчала два года на Земле и скрывалась от собственного ребёнка? Он всё время был со мной!
— Именно это я и хотел услышать, — кивнул он. — Он два года был с тобой, он привык, что ты всё время рядом, и тут ему предлагают такое грандиозное приключение. Разве он думает о том, что будет чувствовать через неделю после того, как вы расстанетесь? Нет, он думает об осьминогах и каракатицах, которые где-то там, и даже не представляет себе, что тебя-то уже рядом не будет. Его нельзя за это винить, он же ребёнок. Я уверен, что он уже страшно по тебе скучает и сожалеет, что не может показать тебе своего самого любимого осьминога.
— Как у тебя всё складно выходит… — проворчала я.