— Да, а главное — тепло… — вновь съязвил я, тихо хмыкнув.
— Слушай, Эйджи-кун… — тон ее стал серьезным. — Может ты расскажешь еще немного об Алхимии?
Кресло мое медленно повернулось в ее сторону. Я сложил пальцы в замок и посмотрел на нее серьезно.
— Для начала ты мне вот что объясни… ты точно уверена в том, что готова сократить собственный месяц жизни ради какой-то там печати? — мой суровый взгляд метнулся в ее сторону. — Не боишься заплатить ей слишком много и умереть ненароком на моей мягкой кровати?
— Мне нечего терять, — пожала та плечами. — Почему бы и нет? Если это не больно, то я только за…
«Странно, что я никогда не задумывался о том, больно ли умирать Алхимику, истратившему все жизненные ресурсы.»
С одной стороны подобное отношение к себе и своей короткой жизни могло дать возможность ей научиться использовать Алхимию низшего ранга за короткий срок, но вот с другой, мне не хотелось убивать ее. Револьвер не выстрелил, а это означало, что девочка в будущем позволит выжить. Прямо, или же косвенно — не знаю, но это факт.
Конечно, тратить собственные жизненные ресурсы реципиента не хотелось, но ради светлого будущего я должен был что-то предпринять.
— Хорошо, тогда для начала тебе нужно раздеться… — заиграл я желваками.
— А? — опешила та. — Опять шуточки твои?
— Скидывай полотенце и встань передо мной… — продолжал я непоколебимо. — Давай, у нас мало времени.
— Ты чего? — ее глаза смущенно забегали по моему лицу, а щеки немного покраснели. — Зачем это?
— Подойди и поймешь, Фумико, — пробурчал я, жестом веля подойти.
— Ну… ладно…
Медленно поднявшись на ноги, та осторожно сняла с себя полотенце и аккуратно сложила его на кровать. Такой худобы я еще в жизни не встречал. Буквально кожа да кости. У нее даже голова смотрелась более тяжелой, чем остальная часть тела. Позвоночник будто вылез из спины и затянулся бледной кожей.
Прикрыв интимные места ладонями, та сделала пару шагов ко мне и остановилась в метре, опустив голову вниз и покраснев.
— Убери руки вниз, расслабься… — ровным тоном произнес я, пристально оценивая ее область груди. Именно область груди, на грудь я не пялился, да и не было их практически. Такая худая девочка объективно не могла обладать пышной грудью и тазом. Та медленно убрала руки за спину и посмотрела на меня.
— Сколько тебе лет?
— Восемнадцать… — прошептала та, не сдвинувшись с места.
— Выглядишь моложе… — продолжая глазеть под ее грудь, сказал я спокойно. Будто небольшой бугорок вздулся с правой стороны ребер..
— С-спасибо, — кратко кивнула та, шагнув еще ближе и смущенно посмотрев мне в глаза. — Я сильно худая?