— Какое это имеет значение?
Витязу молчит, разглядывая теперь уже не Марию, а саму Агнессу.
Агнесса сидит на пуфике у туалетного столика, спиной к зеркалу, ее халат распахнут, видна обнаженная выше колена нога.
— О чем же вы говорили с моим отцом? — интересуется Агнесса.
— С вашего позволения, — говорит он и вытаскивает кожаный портсигар. — С князем мы говорили о смысле жизни.
— Вот как? И нашли вы этот смысл?
— Безусловно. Но каждый из нас — свой.
— Можно, я пойду? — говорит Мария, обращаясь к Агнессе.
Но ей отвечает Витязу.
— Ты так спешишь? Я бы все-таки хотел выяснить…
Но Агнесса перебивает его:
— О чем же еще вы говорили с папой?
— О, с князем всегда говорить интересно и поучительно, — он выпускает струю дыма, — немного поговорили о России, о войне…
— О России… — Агнесса обхватывает колени руками, щурится, словно вглядываясь в далекую страну, которой она никогда не видела, но слышала о ней каждый день. — И ему не надоело?
— Отчего же? — Витязу усмехается, переводит взгляд пристальных выпуклых глаз с Агнессы на Марию. — Это его родина. И ваша…
— Моя? — Агнесса смеется. — Я родилась в Париже.
— Но ваша кровь… Вы же русская княжна.
— Это только титул, единственное, что осталось.
— Княжеский титул немалое достояние.
— Вы ошибаетесь, — возражает Агнесса, растягивая слова, — всего только оправа.
— Любая женщина мечтает о такой оправе.
— Вы меня не поняли, — поправляет его Агнесса, — оправа, из которой выпал бриллиант. Наши поместья, дворец, ценности. — Она встает, подходит к окну. Стоя к ним спиной, продолжает: — А это уже — тю-тю! И навсегда! Бесповоротно! Я не могу уплатить даже прачке. — В ее голосе звучит раздражение. — Отец присылает за деньгами ко мне, а откуда я их беру, вы знаете, дорогой Мирча?
Витязу усмехается.
— Война проиграна, — неожиданно говорит Агнесса, — наша последняя ставка бита. Нам снова придется думать о спасении своих шкур. — Она оборачивается. — Вы морщитесь? Вам не нравится мой тон, мои жаргонные словечки? Увы, гувернантки у меня не было.
— Право, — Витязу разводит руками, — я не узнаю вас.
Но Агнесса уже смеется, уперев руки в бока, подходит почти вплотную к Витязу.
— Я пела в кафе-шантане, Мирча, а там хорошие манеры не ценятся. Вы сами знаете, что там котируется. Вот это, — она распахивает халат, показывает ноги, подняв одну, потом другую, — и это, — ладонями проводит по груди, затем по бедрам.
— В вас видна порода, — соглашается Витязу.
— А теперь уходите, Мирча, — говорит Агнесса высокомерно и откидывает голову. — Вечером, если вы не против, можете пригласить меня в «Гамбринус».