Я едва ее слышу: окна взрываются, стекло бьется, пожарные в защитных масках кричат. Нахожу папин номер в избранном… и слушаю гудки.
Гудки, гудки, длинные гудки.
– Он не отвечает.
Горло саднит. Слезы жгут глаза. Я снова звоню отцу. И слушаю длинные гудки.
Один из пожарных прижимает рацию к уху и недовольно морщится.
– Где скорая, черт ее дери?! – орет он. – У нас пострадавший.
Нет. Нет. Нет. Нет. Нет.
– Папа! – Я бросаюсь вперед – через заслоны прямо к пожарным. – Папа!
Кто-то резко останавливает меня, схватив за пояс. Колени подгибаются, я падаю в чьи-то объятия. Потом опять кричу, но меня держат крепко.
– Ханна, прекрати! – Слышу голос Морган, кожей чувствую ее дыхание, но оно кажется холодным в сравнении с пламенем, бушующим впереди. – Ты ничего не можешь сделать.
– Могу! – Рвусь из ее объятий, только Морган сильнее. – Я могу остановить пожар. Я справлюсь с огнем. – Пытаюсь отодрать от себя руки Морган. – Я могу спасти его, если ты пустишь!
Адреналин бурлит в крови. Я кричу, пинаюсь, вырываюсь как бешеная, а Морган все нипочем. C поразительной для такой хрупкой девушки силой она держит меня в объятиях. Если бы не она, я рванула бы прямиком в огненный ад.
– Знаю, что тебе страшно и больно. – Голос Морган прорезает рев сирен подъезжающих машин. – Но туда нельзя!
– Мне нужно! Мой папа… – Договаривать не стану. Нет. Он не в доме. Его там быть не может.
Морган все равно не отпускает, но, может, получится потушить пламя отсюда. Я тянусь к огню, ищу его энергию.
Он слишком сильный и слишком далеко от меня.
Ноги перестают двигаться, и я наваливаюсь на Морган. Она подхватывает меня, не дает упасть на землю и разбиться на тысячу осколков.
За спиной у нас еще больше сирен. Больше мигалок. Больше шума. Красный, алый, белый и голубой сливаются в расплывчатое пятно, и я уже не знаю, где пламя, где проблесковые маячки.
Еще чьи-то руки сжимают мне плечи, но лицо в дымке не разглядеть. Низкий голос продирается сквозь шум и крики, прорезает толщу паники.
– Ханна, послушай, все будет хорошо! – Пальцы впиваются глубже, боль рывком возвращает к реальности. Из дымки материализуется Арчер. – Сосредоточься. Объясни, в чем дело.
Я таращусь на него, чувствуя себя пятилетней.
– Мой папа… – Слезы душат меня, не дают говорить.
– Мы возвращались из похода и увидели пожарные машины. – Морган меняет позу, и я утыкаюсь ей в шею. – Мы думаем, что ее отец в доме.
Арчер кладет мне руку на спину, но я резко отстраняюсь. Ему следовало предотвратить пожар. Ему надо нас охранять. Детектив снова возникает в поле моего зрения.