– Ханна, ты уверена, что он там?
– Не знаю. – Голос срывается. Я цепляюсь за Морган, словно рискую провалиться сквозь землю, если отпущу.
Арчер переводит взгляд на Морган.
– Не давай ей уйти!
– Да, сэр.
Арчер уходит – он пробирается сквозь толпу пожарных, разыскивая человека, владеющего информацией.
– Господи… – охает Морган.
– Что?.. – Я пытаюсь вырваться, но Морган стискивает меня еще сильнее.
– Тебе это лучше не видеть, – предупреждает Морган и ослабляет хватку ровно настолько, чтобы я повернулась. Одной рукой она крепко держит меня за пояс, не давая рвануть в горящий дом.
Только все это теряет смысл, когда я вижу, как по лужайке бежит пожарный и несет на плечах моего отца. Навстречу им бросаются фельдшеры с носилками и санитарными сумками. Кажется, они целую вечность укладывают папу на носилки и фиксируют. Одна из фельдшеров, невысокая темнокожая женщина с решительным лицом, начинает делать прямой массаж сердца.
– Нет… – Мир наклоняется, свет гаснет, я падаю.
Глаза открываются с колоссальным трудом, сесть не удается. Лишь через несколько секунд я догадываюсь, что тоже лежу на носилках, грудь перетянута лямкой-фиксатором. На лице – кислородная маска, вокруг стоят люди.
– Ханна, ты меня слышишь? Как ты себя чувствуешь? – из-за спины у двух фельдшеров спрашивает Арчер.
Я срываю кислородную маску.
– Где папа? Как он?
– Его везут в больницу. Доктора будут знать больше после осмотра.
– Он жив? Дыхание ему восстановили?
– Мисс, маску снимать нельзя! – Фельдшер опускает ее мне на лицо и подталкивает носилки к машине скорой помощи. Судя по взгляду, который она бросает на коллегу, стоящего напротив, меня собираются занести в салон.
Испуганно смотрю на Морган.
– Я приеду в больницу на твоей машине, – обещает она.
Прежде чем фельдшеры успевают вмешаться, я срываю кислородную маску.
– Позвони Джемме. Пусть свяжется с моей мамой.
Кивка Морган я не дожидаюсь: носилки рывком задвигают в машину, где видны лишь мигающие огни и слышен вой сирен.
* * *
К папе меня не пускают.
Я меряю шагами приемный покой, боясь остановиться. Если сяду, придется признать, что все это не сюр. Как пациентку меня выписали два часа назад, убедившись, что жизненные показатели в норме. Морган устроилась на краешке стула рядом с пустующим моим и смотрит, как я маюсь.
Вопреки плакату, запрещающему использовать сотовые, цепляюсь за свой, как за спасательный круг. Мама позвонила, когда я ждала выписку: лекцию она закончила пораньше, но автобус встал в пробке на обратном пути из Бостона.
Стоит появиться доктору, у меня сердце екает, но он каждый раз называет другую фамилию. От стресса и томительного ожидания начинает мутить. Мне нужны ответы. Сию секунду.