Город дышит спокойно, и тихо горят фонари. Проснулся ветер, удивлённо заглядывает в освобождённые от теней окна. Стало так светло, хотя до рассвета ещё далеко, да ночь всё ещё лежит в пространстве вне времени.
Останавливаюсь на собственном крыльце и бросаю взгляд на круглую луну, довольно взирающую на то, что мы сотворили вместе. Во мне мешаются огонь и вода, я смеюсь этому странному чувству, хотя знаю, что скоро ощущение стихий ослабнет, уснёт на самом дне моей души, чтобы пробудиться лишь в тот час, когда особенно нужно. В конце концов, пора возвращаться в физическое тело.
Луна улыбается. Ей понравилась наша прогулка, она ценит мою помощь.
А город свободен, он спит, даже не зная, что было с ним этой странной ночью.
И в этот миг мы прорастаем друг в друга.
006. Небо цвета лаванды[2]
Тебе, тому, кого я некогда встретил и навсегда потерял.
Тому, кто никогда не прочтёт.
Казалось, засыпал в сердце января, но стоило открыть глаза — и вокруг внезапно лавандовое поле, мой извечный пятачок между мирами, место, где сходятся дороги и миры.
Закатный свет — как тонкое полотно. Он заткал всё небо лиловым и перламутровым, розоватым и золотистым — мягкими тонами, которые не сосчитать, не назвать, не рассмотреть все, так они текучи, так легко переходят один в другой.
Я здесь почти прозрачный, быть может, и присутствую только частицей, затерялся среди колыхающейся под музыку ветра лаванды. Однако больше я не хочу лежать, а когда поднимаюсь, вижу дорогу, что будто разрезает эту лавандовую пустошь надвое. Я ступаю на тёплый песок.
Не стоит рассуждать, куда она может привести меня. В конце концов, ради таких путешествий я и существую. Здесь же каждый шаг лёгок, певуч и свободен. Это прекрасное Междумирье, где нет никаких ограничений, кроме тех, которые сам выбираешь. Можно было бы даже взлететь, но сегодня меня тянет чувствовать под ногами твёрдую плоть тропы.
Раньше где-то там впереди меня ждал бы город, но не сейчас. Спускаясь с холма, я уже знаю, что нигде не найдётся ни одного строения. И, конечно, тропа выводит к обрыву. Внизу бьются о скалы лавандовые волны, море шумит и шепчет, поёт колыбельные берегу. Некогда оно поглотило город, будто тот был лишь куском пирога.
Я сажусь на обрыве и прикрываю глаза, слушая море, и ветер, и треск цикад за спиной. Здесь ничто не может быть случайным, ничто не происходит просто так. Скоро появится кто-то, ради кого я пришёл в это Междумирье.
И действительно.
Неуверенные шаги. Цикады на мгновение замолкают, но незнакомец не несёт им опасности, потому треск-пение возобновляется с новой силой. Мне нет нужды поворачивать голову, я жду, пока пришедший не приблизится, пока он не сядет рядом. Хотя других прохожих тут не может быть, и этот — точно ко мне.