— Вот… посмотри, подходит?
Он бережно передал кинжал брату и дождался, пока тот проверит, надежно ли клинок ложится в ножны, удобно ли его доставать, а потом торжественно, как родовой символ, закрепит у него на шее.
— Теперь можешь носить с собой.
— Спасибо, — Адалан накрыл подарок ладонью. Приятная уверенная тяжесть прижалась к телу, лаская мягким прикосновением кожи и холодом металла.
— А я тебя и драться им поучу, — ответил Сабаар. — Такому магу, как ты, это, конечно, не обязательно, но если уж носишь оружие, так надо и обращаться с ним уметь, — и растрепал ему волосы точно так же, как это делал отец Рахун.
Адалан стиснул зубы и отстранился — ну почему рядом со спокойным и уверенным Сабааром он снова должен чувствовать себя ребенком? — и проворчал:
— Ладно, поучишь, так уж и быть…
Но брат будто и не заметил обиды:
— Правда, таким чудным мечеломом я и сам не пробовал, — продолжал он легкомысленную болтовню, — но мы что-нибудь придумаем…
И вдруг замер на полуслове, напрягся, большие раскосые глаза почернели от распахнувшихся зрачков и в следующий миг обратились жестокими глазами зверя. Адалан схватил брата за руку, внутри все похолодело. Когда хаа-сар вот так замирают, целиком уходя в свои ощущения — жди плохих вестей. Это значит, где-то случилась беда, кто-то страдает, рвет последние жилы, взывая о помощи. И уже не обойдется, не минет — это просто невозможно.
Но верить в худшее все еще не хотелось.
— Фасхил зовет? — спросил он первое, что пришло в голову.
Сабаар с видимым усилием вернулся во внешний мир, и, хотя глаза оставались волчьими, взгляд стал осмысленным.
— Нет, Лаан-ши, подгорные демоны. Обвал, — и, чуть подумав, протянул руку в сторону ближайших поселений ласов. — Там. Там люди.
Все верно, ласы говорили о демонах, и орден выслал помощь: в жизни земных недр Датрис разбирается лучше всех, он справится. Должен был.
— Нет, там же наши, Датрис. И Кайле…
— И Кайле, — эхом отозвался брат.
Эта весть сама рухнула обвалом, ошеломила, вышибла дыхание. Первый миг Адалан просто стоял столбом, совершенно опустошенный, не в силах осознать, что случилось. Потом мысли хлынули потоком, все сразу: это его вина, он не смог обуздать бездну, дал ей вырваться, ударить землю — и теперь под камнепадом гибнут люди. И Кайле, его Кайле с ними… а он ничего не может! Ничего: ни держать себя в руках, ни понять, что натворил, ни, тем более, помочь… ведь это он должен быть там. Если бы он был — он бы исправил, он бы все исправил!..
— Портал! Если открою портал, — Адалан с мольбой посмотрел на брата, как будто тот мог дать разрешение, — мы пройдем туда, успеем. Если только у меня получится портал…