Получится ли? Должен!
Он закрыл глаза, пытаясь представить горную деревню. У ласов он никогда не был, но… какая разница? Точно такие же горные деревушки во множестве попадаются по дороге, когда Пряным путем добираешься из гнезд в Тирон. Осталось представить любую из них. А еще Датриса, его щегольской наряд, заносчивую ухмылку… и Кайле, солнечную любимую Кайле… Пламенный цветок расцвел маленьким солнцем, пальцы напряглись, вывязывая узел. Еще петля, бросок!.. и ничего. Только круги по воде и порыв горячего ветра. Еще раз — хлопок встряхнул старые мостки, спугнул стаю птиц с куста. Слабо! Опять слабо — пространство держится, не желает прогнуться и раскрыться. Надо больше силы, еще больше.
На этот раз рвануло так, что вода взметнулась столбом и окатила с головой, опоры жалобно заскрипели, а с ближайших кустов посыпались листья и ягоды. Но портал все равно схлопнулся, едва появившись: Адалан даже не успел понять, туда ли он вел, куда нужно. Но это неважно — он попробует еще…
Пальцы начали светиться, по губам потекла кровь. И где-то далеко, почти неслышно раздался оклик брата:
— Лаан-ши, стой.
— Не лезь, у меня почти вышло.
— Стой! — резкий шлепок по щеке и захват рук.
Боль заставила опомниться и увидеть перед собой шальные от страха глаза оборотня.
— Что ты творишь, с ума сошел? Ничего не вышло, разве сам не видишь?
Пламя тут же отхлынуло, ушло в глубину, оставляя пустоту и пепел.
— Вижу, пусти.
Адалан высвободил руки и сел на доски, обхватив колени. Теперь он мог рассуждать здраво. Сабаар прав: пытаться бесполезно — у него не получалось. И сейчас, когда от пережитого напряжения знобит, как в лихорадке, а вина путает мысли — не выйдет разобраться, найти ошибку: портал не свяжется, не раскроется. Он ничем не поможет!
— Лаан-ши, послушай: Кайле жива, — Сабаар говорил тихо, но уверенно. — Я хорошо ее слышу, из-за тебя, потому что ты любишь. Сейчас она жива и даже не ранена, только очень боится. И Фасхил уже все знает, не может не знать — он т’хаа-сар ордена.
Сабаар замолчал, чуть замялся, но тут же с нарочитой уверенностью закончил:
— Скоро им помогут, спасут. Все еще обойдется…
Сабаар пытался утешить, врал. О, Творящие! Лживый даахи — это так нелепо. Адалан бы посмеялся, если бы мог.
— Ты не понимаешь. Это я виноват. Горы трясет из-за меня.
— Ну конечно! И Страж из-за тебя курится, и вообще Поднебесье из-за тебя выросло. Ты силен, мой богоравный братец, не спорю, но уж не настолько, — Сабаар засмеялся по-прежнему фальшиво, неубедительно. — Где ты видел, чтобы мальчишки двигали горы?