Осень года 628 от потрясения тверди (пятнадцатый год Конфедерации), Мьярна.
— Я никуда не пойду без него! Он им не нужен — значит, он не их, ты сам говорил! Ему плохо, страшно, больно… он звал меня!
Ягодка топнул ногой и уселся на скамейку.
Магистр Ордена Согласия хааши Рахун из клана Волка, прозванный Белокрылым, впервые за двадцать пять лет чувствовал себя настолько растерянным. Когда сын вырвал руку из его ладони и, метнувшись в сторону, исчез в толпе, он еще надеялся, что все обойдется. Он, как и маленький Ягодка, уже давно почувствовал близость чего-то огромного, неизвестной силы, но не стремился к ней — он знал, что сила всегда опасна. Почему только до сих пор не научил этому сына?! Пока он, взрослый и мудрый, надеялся, что сила его не заметит, не позовет, мальчишка только и ждал зова. И вот, дождался… Дитя старшей расы, больной, опоенный опасным дурманом, товар на продажу — маг, способный зажечь солнце.
Рахун снова обратился к сыну:
— Да, малыш боится, но, посмотри, здесь столько чужих — любой испугается. Сейчас его заберут домой, и все будет хорошо. Он звал не тебя — тебя он не знает. Идем?
— Он… он… — Ягодка явно не находил слов. — Да какая разница, кого он звал? Я услышал! А ты? Разве не слышишь? Как ты можешь не слышать?! Если не хочешь забрать его, оставь меня.
Слышал. И рад бы был соврать, что не слышит, но не мог: маленький маг отчаянно звал на помощь, и хранитель нашел его. То, что Ягодке было всего семь, ничего не меняло — он принял свое служение. Теперь — все, их не разлучить. Эта связь будет только крепнуть, что бы ни случилось.
Рахун кивнул сыну:
— Ты прав, этот мальчик звал, и ты услышал. Но, Ягодка, пойми: его никто не любил, он просто не знает, как это бывает, он может не понять, не научиться…
Теперь настало время спросить, готов ли Ягодка стать хаа-сар этого малыша — убить ради него, умереть вместо него. Или убить его самого, если он станет угрозой. Долг хранителя нерушим и жесток… а его сын еще так мал. Рахун не смог произнести ритуальной формулы. Он лишь заглянул в распахнутые детские глаза и спросил:
— Ты уверен, что справишься?
Но сын и без слов все понял.
— Я буду любить его! Он поймет, обязательно поймет, он всему-всему научится. Он хороший, я знаю!
Люди вокруг замерли в ожидании. Люди боятся даахи. Боятся навлечь гнев великой Хаа. И эти тоже боялись. Если хааши захочет забрать раба — они не посмеют спорить. Но Рахун знал и другое: страх — плохой советчик и опасный спутник. Когда он уйдет, страх сильных может вылиться злобой на головы слабых, прокатиться волной боли далеко от этого места. Надо решать дело миром, а не угрозами.