Он был братом Шехада, эмира Медины. Их семья происходила от Хуссейна, младшего из детей Али, и они были единственными потомками Хуссейна, признаваемыми ашраф, а не саада[60]. Они были шиитами, с самых дней Кербелы, и в Хиджазе выше них по положению стояли только эмиры Мекки. Насир сам был человеком садов, чьим жребием была вынужденная война с самого отрочества. Ему было сейчас около двадцати семи. Его низкий, широкий лоб гармонировал с чувственными глазами, в то время как слабый, приятный рот и маленький подбородок были ясно видны сквозь стриженую бороду.
Он был в этих местах два месяца, включая Веджх, и принес последние новости — что аванпост турецкого верблюжьего корпуса на нашем пути отошел этим утром к главной оборонительной позиции.
Мы заснули поздно на следующий день, чтобы подкрепить себя после дополнительных часов разговора. Фейсал вынес большую часть этой беседы на собственных плечах. Насир помогал ему, как второй в командовании, а братья Бейдави сидели рядом в качестве поддержки. День был ясным и теплым, и обещал вскоре стать жарким, мы с Ньюкомбом бродили вокруг, глядя на водопой, на людей и на постоянный наплыв новых прибывающих. Когда солнце было высоко, крупное облако пыли с востока возвестило об еще большем отряде, и мы пошли назад в палатки, чтобы увидеть, как въезжает Мирзук эль Тихейми, остролицый, похожий на мышь распорядитель Фейсала. Он вел своих товарищей по клану племени джухейна перед эмиром легким галопом, чтобы покрасоваться. Они заставили нас наглотаться пыли, так как дюжина шейхов, его авангард, с большим красным флагом и большим белым флагом, выхватили мечи и стали носиться кругами вокруг наших палаток. Мы не были способны восхититься ни их ездой, ни их лошадьми; видимо, потому, что они нам мешали.
Около полудня прибыли гарбы клана вальд-мохаммед и верховые батальона ибн Шефии: три сотни человек, под началом шейха Салиха и Мохаммеда ибн Шефии. Мохаммед был крепким человечком, похожим на бочку, лет пятидесяти пяти, энергичным и здравомыслящим. Он быстро сделал себе имя в арабской армии, так как мог сделать все, что угодно, своими руками. Его люди были отребьем вади Йенбо, без земли и без семьи, или городскими работниками из Йенбо, не стесненными никаким наследственным достоинством. Они были самыми послушными в наших войсках, не считая белоруких аджейлей, которые были слишком красивы, чтобы превращать их в работников.
Мы уже на два дня отставали от нашего обещания флоту, и Ньюкомб решил скакать этой ночью прямо в Хаббан, чтобы встретиться с Бойлем и объяснить, что на место встречи с «Хардингом» мы не поспеем, но будем рады, если он вернется туда вечером двадцать четвертого, когда мы приедем, сильно нуждаясь в воде. Он также собирался посмотреть, нельзя ли отложить морскую атаку до двадцать пятого, чтобы сохранить план объединенных действий.