Он сказал, что десятидневный обратный путь после атаки — это слишком долго для поста: но я не собирался возвращаться в Акабу. Тогда не буду ли я любезен объяснить, что я планирую — поражение или победу? Я объяснил, что под каждым из людей есть верблюд, и если мы будем убивать даже по шесть верблюдов в день, весь отряд будет обеспечен пищей в изобилии. Но это его не утешило. Я продолжал, урезая потребность в бензине, машинах, боеприпасах и всем остальном до крайней точки, до того предела, который стал бы препятствием нашему плану. В ответ он яростно встал на позицию офицера регулярных войск. Я продолжал настаивать на моем давнем положении, что мы живы благодаря нашему беспорядку и бьем турок благодаря нашей непредсказуемости. План Янга был провальным, потому что был точным.
Вместо этого мы выйдем колонной на верблюдах, тысяча человек, в Азрак, где завершится сбор к тринадцатому сентября. Шестнадцатого мы сможем окружить Дераа и взорвать там рельсы. Два дня спустя мы отступим на восток Хиджазской железной дороги и подождем, что будет с Алленби. Чтобы предупредить случайности, мы приобретем овес в Джебель-Друз и разместим его в Азраке.
Нури Шаалан будет сопровождать нас с контингентом руалла, а также сердийе, серахин; и крестьян Хаурана из Бесплодной земли, под началом Талала эль Харейдина. Янг считал это прискорбной авантюрой. Джойс, которому понравились наши собачьи бои, был настроен рискнуть, хотя сомневался: может быть, я просто честолюбец? Однако было ясно, что оба сделают все возможное, потому что все уже утверждено, и Доуни помог с организационной стороны, прислав нам от Генерального штаба Стирлинга, умелого штабного офицера, тактичного и мудрого. Его страсть к лошадям послужила ему пропуском, чтобы сблизиться с Фейсалом и вождями.
Среди арабских офицеров были распределены некоторые британские военные награды, доказательства их отваги под Мааном. Эти знаки уважения со стороны Алленби воодушевили Арабскую армию. Нури-паша Саид предложил командовать экспедицией на Дераа, идеальным вождем для которой его делали смелость, авторитет и хладнокровие. Он начал собирать четыреста лучших людей в армии.
Пизани, французский комендант, подкрепленный Военным крестом и срочным присвоением ордена «За заслуги», имел в распоряжении четыре пушки Шнейдера, которые Кусс послал нам, когда отбыл Бремон, и проводил лихорадочные часы с Янгом, пытаясь разместить запланированные боеприпасы, фураж для мулов, своих людей и свою личную кухню на половине необходимых верблюдов. Лагерь бурлил оживлением и приготовлениями, и все это внушало надежды.