Вывод, к которому пришел Еллинек, парадоксален для идей «партийного парламентаризма»: «Чем больше идет вперед демократизация общества, тем шире становится и господство принципа большинства. Чем сильнее отодвигается назад отдельный индивид идеею всечеловеческой солидарности, тем безграничнее признает себя господствующая воля относительно отдельного человека. Ничто не может быть грубее, беззаботнее и неблагоприятнее для самих основ прав личности, ничто так не ненавидит и не презирает всякое величие и всякую истину, как демократическое большинство»[991]. Для объективности отметим, что аналогичные оценки содержатся также в работах А. де Токвиля и Дж.Ст. Милля – наиболее признанных теоретиков и апологетов демократии.
Милль, в частности, писал: «Народная воля… представляет собой в действительности только волю более многочисленной или более деятельной части народа, волю большинства или волю таких людей, которым удается заставить признать себя за большинство (выделено мной. – А.В.). Народная власть может, следовательно, быть направлена к угнетению к известной части своих же сочленов, поэтому предупредительные меры также точно необходимы против власти народа, как необходимы против злоупотреблений всякой другой власти»[992].
Как получается, в Государственной Думе довлеет даже не «партия власти», а ее руководство, т.е. малая часть от всех официально названных участников политической жизни. И эта малая группа людей навязывает свою волю всей стране. Если это не партийная олигархия, то что?
III. Народное представительство
в условиях «партийного парламентаризма»
Совершенно очевидно, что народное представительство в своем идеале предполагает представление интересов и мнений всех групп населения и территорий и доведение их до уровня верховной власти. Не для контроля за ней (эта цель, очевидно, и теоретически, и практически несостоятельна), а для того, чтобы власть знала реальные проблемы и состояние дел в государстве. Поэтому исторически представительство развивалось всегда по сословному и территориальному принципу. Здесь все естественно и понятно. И совершенно нелепо суждение, будто сословия уже давно исчезли или что старые формы народного представительства могли существовать исключительно в условиях неравенства политических прав и свобод. Достаточно вспомнить Земские соборы нашей Древней Руси, чтобы убедиться в ошибочности этой точки зрения.
Но как уже указывалось выше, принципы построения политических партий качественно иные и поэтому в парламенте они представляют не группы населения или конкретные территории, а свою партию. Вернее, своих вождей и лиц, за чей счет партии содержатся; даже последних в большей степени, чем первых.