Констанца и друзья Моцарта с беспокойством следили за его бледностью, за потухшими глазами и отпечатком страданий, лежавшим на всех чертах его осунувшегося лица. Но никто из них не подозревал, насколько болезнь его была опасна.
Меньше всего думал об этом сам композитор.
Он работал, выступал на концертах, и даже в редкие свободные вечера ходил в кабачок, где с увлечением играл с друзьями на бильярде.
Однажды в самый разгар партии, когда он держал поднятым кий, чтобы ударить по шару, — Моцарт вдруг остановился и крикнул:
— Нет, вы послушайте! Я, наконец, нашел ее… Пойдемте! И, бросив кий, он, напевая мелодию, выбежал в другую комнату, где стоял клавесин. Не успели его друзья еще сообразить, в чем дело, как раздались звуки мелодии.
— Это то, что мне нужно было… Для первого акта моей новой оперы «Волшебная флейта». Наконец-то я поймал эту мелодию!.
Не дав собравшимся опомниться, Моцарт быстро выбежал из кабачка и помчался домой. На пороге его встретила встревоженная Констанца.
— Вольфганг, там тебя дожидается какой-то незнакомец… Он хочет видеть только тебя.
Продолжая напевать, Моцарт вошел в комнату. Навстречу ему поднялся неизвестный человек, весь в черном, и протянул ему письмо:
— Сударь, письмо предназначено только для вас. За ответом я явлюсь завтра.
Моцарт распечатал письмо и повернулся к незнакомцу, но в комнате уже никого не было. Ничего не понимая, Моцарт принялся за чтение.
— Констанца — позвал он жену. — Странное письмо… Прочитай-ка…
— Ну, что ж? Ничего необычайного нет, — промолвила Констанца, возвращая листок мужу. — Неизвестный тебе господин заказывает написать для него Реквием[3]. Он просит тебя поспешить, готов заплатит сколько угодно, но только ставит одно условие: никогда не пытаться узнать имя заказчика.
— И ты не находишь в этом ничего странного, Констанца? — взволнованно произнес Моцарт. — Таинственный незнакомец присылает мне заказ на похоронную музыку… Это странно, очень странно… Но я возьмусь за нее. До сих пор я еще не писал таких вещей.
На следующий день незнакомец вернулся. Услышав ответ Моцарта, он спросил, какова будет цена работы. И когда Моцарт назвал сумму, незнакомец тут же вынул деньги и заплатил композитору.
— Только приготовьте к сроку. Иначе будет поздно! А за вашу скромность вы будете вознаграждены по окончании Реквиема.
Не говоря больше ни слова, незнакомец удалился. Моцарта, как и в первый раз, охватило неприятное чувство.
— Что бы это могло быть? Для кого предназначена эта похоронная музыка, — спрашивал он себя и друзей не раз, но никто не мог дать ему ответа.