Потом из таких вырастают строители атомного оружия, рано лысеющие, умные до тошноты.
Тихон в очередной раз осознал, что жизнь – это кино, какое только в кино бывает.
Потом он интеллигентно дернул ручку, чем и пробудил мамашу, отреагировавшую на привычный техногенный звук работающего унитаза. Окружение изменилось, добавив еще одного человека, и, окажись их еще с десяток, вполне могло бы начать формироваться групповое бессознательное. А так сформировалась лишь псевдосемейная троица, что Тихон скоро почувствовал, выйдя из канализационного убежища на свет кухни.
Мамаша смущенно улыбалась, теребя пальчиками пуговицы халата. А руки у нее ничего, отметил Тихон. Все остальное, укрытое под халат, Тихон почему-то забыл, но ему было бы приятно узнать, что и там «ничего», гораздо лучше, чем можно было рассчитывать, оглядывая поношенный антураж былого строймодерна.
Про то, что сейчас начнется игра в семью, Тихон знал, ибо пожил бродяга, пожил… Вот, сейчас она начнет рассказывать, какой мальчик хороший. Что он уже умеет малость читать, и тихо себя ведет, когда… когда надо. Потом, если дура, вскоре упомянет отца подлеца. Если умная, то упомянет не вскоре, а когда Тихон сам спросит – месяце на втором тесной дружбы.
Тесно дружить Тихону не хотелось. Ему хотелось пожрать и аннигилировать отсель, как буржуазия в семнадцатом. Оседлать, так сказать, философский трамвай до центра, а там недалеко и вокзал, что хоть не родной, но почти дом.
Однако, перед желанием переместиться в пространстве все-таки стояло «пожрать», поэтому Тихон грустно вздохнул и приготовился слушать. Как все люди-человеки, зависящие от других, он научился вздыхать внутри головы, исключительно силой мысли, чтобы не было заметно снаружи. А то вдруг не нальют? Или не дадут скворчащей глазуньи с сосиской. Развздыхался, мол, тут. Не нравится чо? Уматывай. Не уматываешь – слушай. Эс Королёв.
– Сестры это мальчишка, – произнесла женщина, легонько махнув на пацана пальцем, – Она умерла. А живунок, вот, мне остался. Его Петенька зовут. Вы уже познакомились?
Тихон словно из самолета вышел на ходу, то есть на лету. С ним такое случалось лет тридцать назад, когда он был еще человеком и в аэроклубе прыгал с парашютом. Интересное это ощущение, выходить из самолета на высоте один километр. И оно ему сразу припомнилось, когда про Петеньку…
– Ох, – сказал Тихон, – ох… Бежать, бежать…
– Пожалуй да, бежать, – согласился ангел-хранитель.
– Скажи еще, что ты не знал, – зло отрубил Тихон.
Ангел смолчал. Может, и не знал, кто ж их знает, этих, из духовной реальности.