– А тут тык-дык, тык-дык, плинц: эй, длакон, выходи, длаться будем! Тык-дык, тык-дык, тык-дык…
И лошадка с «плинцем» на горбу типа поскакала, то ли на дракона, то ли от. Тык-дык, тык-дык…
– Странно, – подумал Тихон, – почему они поощряют в детях это дебильное пребывание во внутреннем мире, эту отвлеченность от реальности?
– Ну, – отозвался ангел-хранитель, – это называется у них «игра». Они считают, что их дети таким образом осваивают окружающий мир.
Особой уверенности в словах ангела не было, он скорее извинялся за такое поведение родителей, будто он всем им был папой, но непутевым каким-то, вроде летчика или дальнего моряка.
– Мальчик, – сказал Тихон, – здесь нет никакого дракона, и никакого, блин, лыцаря. Более того, я тебе глаза открою на жизнь – здесь нет даже никакой лошадки! Это кусок пластика, имеющий форму живой лошади, а ты сейчас занят тем, что сходишь с ума. Эй, малец, ты меня понимаешь? Не понимаешь… И куда твоя мама смотрит. Цивилизация дебилов с деревянными лошадками.
– С пластмассовыми, – поправил ангел-хранитель, – Более того, они всерьез полагают, что такое времяпрепровождение развивает у их детей творческие способности. Эх… Мальчик очень не здесь и совсем не сейчас.
Чувствовалось, что ангелу от этого грустно, легкая печаль окутала его крылатое сердце.
– Дебилятник, – согласился Тихон, – точно дебилятник. Весь мир – дебилятник. Тык-дык.
Поскольку мальчик даже глаз на него не поднял, увлеченный «игрой», Тихон затворил дверь и побрел туда, где должен быть водяной клозет в этом доме, дабы хоть таким образом сделать свою жизнь легче. Встреча с подрастающим поколением этой цели не послужила. «Не сбежать ли», подумал Тихон, «пока мать не проснулась? А то еще начнет всех кормить, на радостях от свежего утра и хорошо проведенной ночи, играть в семью будет. Типа новый папа пришел. Не, не выдержу. Мне на сегодня хватит и лошадки».
Туалет оказался на месте, озаренный первыми лучами солнца из хрущевского окна в кухню. Тихон взгромоздился на унитаз. Унитаз оказался не молод, как и следовало ожидать, а стиральная машина напротив унитаза была велика для этого помещения и нагло упиралась железным краем в коленки присевшего от усталости Тихона. Стиралка словно говорила: ты сиди, Тихон, сиди, здесь хорошо. Побудь и со мной, я хорошая.
«Где-же он спал, вечером вроде его не было», думал о кухонном малыше Тихон, аккуратно справляя свои дела, «или она его ночью родила?»
Ну да, залетела и тут же родила. Кто их разберёт, этих баб. Родила, вырастила, пока Тихон спал, высадила на кухню – играй, жди папу. Будь внутри себя, развивай способность игнорировать жизнь.