– Канифоль есть?
– А как без? – удивился молодец, и дядя солидно кивнул, мол, заверни, потому что без канифоли твой выключатель даром не нужен.
Но что-то в его душе вякнуло тихим стоном: не торопись, дядя, погодь.
Уже расплачиваясь, на кассе осознал дядя Архип, что тихий стон был прав: канифоль выходила в целых два у.е.! Это вроде как на восемь выключателей, то есть в восемь раз дороже, то есть по трудозатратам совсем не честно. Дяде бы остановить позорный процесс облапошивания, но он оторопел и отдал кассовой девке кровные, как последний лопух.
Теперь жизнь крутилась вокруг канифоли. Коробочка была такая дорогая, что следовало ее использовать, чтобы не было мучительно стыдно за собственную глупость.
– А помнишь, Архип, как у тебя с изолентой было? Ведь так же было! – начал издеваться Тихон.
Как-то дядя Архип раздобыл в подвальной неразберихе моток дрянной, совсем не клеящейся, изоленты. К ней невозможно было бы приклеить даже клей.
– Надо сперва ее израсходовать, – отдал команду дядя Архип, и начал расходовать.
– У тебя же хорошая есть, – сказал Тихон, – Выброси эту дрянь, она же не липкая, возьми хорошую.
Именно так смотрела на врагов народа вечерняя смена в ближайшем отделении НКВД, как сейчас на Тихона смотрел дядя Архип. Еще чуток – и по почкам. Для Тихона у дяди Архипа почти всегда была вечерняя смена. А сейчас Тихон так вообще наболтал на три пожизненных, плюс по почкам, то есть почки минус.
– Надо! Сначала! Эту! – довел свою жизненную позицию дядя Архип.
И принялся мотать то, что имел. Оно не липло и не гнулось, зато почему-то загадило и ладони и пальцы грязной вонючей пастилой из плодов африканского дерева, дающего также худшие сорта машинного масла. Вопрос о том, что «изолированный» контакт не будет пропускать электричество, Тихон поднимать не стал. Не поднималось как-то…
Но Архипа в тот раз не убило, а жаль, он бы тогда выкинул плохую изоленту, и стал бы пользоваться только хорошей.
Это все были явления одного поля, как те ягоды, что разбрасывает природа щедро, внучатам на вареньевую радость.
Итак, канифоль была дорогая. Дорогими были и фисташки, продающиеся в соленом и поджаренном виде. Некоторые фисташины не были приподлуплены, и не открывались ни когтем, ни зубом.
– Выкинь, – посоветовал Тихон, – не убивай время, у нас еще целый мешок фисташек.
Сам он такие фисташины пулял в окно, хоть и любил экологию не меньше, чем одна некрасивая шведская девочка. Фисташина – она же часть природы, она не пробка от пива. Она полежит под кустом, да и разложится на составляющие, вернув родной земле минералы.