Все готово, пора, но она задумалась. Она так много не просчитала. А если все это не сработает? А если сработает, но Шеннон все так же будет выгораживать ее и настаивать на своих жутких инсинуациях про Виктора и царапины? А если Эйб, за неимением ее, решит обвинить Пака? Может, ей стоит…
Элизабет зажмурилась и потрясла головой. Надо покончить со всей этой ерундой и действовать уже, черт побери. Правда в том, что она – трусиха. Ее сковывала нерешительность, она не доверяла собственным инстинктам и прятала свою трусость под маской осторожности. Поэтому Генри и погиб: она знала, что надо прекратить сеансы ГБО, но боялась и выжидала, словно чтобы убедиться, что ничего не забыла, составить этот дурацкий список за и против, предусмотреть все варианты. Она причиняла боль собственному сыну, жестоко с ним обращалась, заставила его поверить, что она его ненавидит, запихнула в комнату, где он сгорел, в то время как сама пила вино и ела леденцы один за другим. Пора было действовать, она знала, что должна сделать, знала это весь год, безо всяких за и против, без анализа, без раздумий.
Элизабет ухватилась за руль и тронулась. В пальцах чувствовалась пульсация, она с напряжением крутила руль, чтобы не врезаться в ограждение и деревья вдоль дороги. Показался ярко желтый знак «Осторожно», значит, нужное место прямо впереди. Когда она ехала там впервые, ей было очень странно поворачивать. У нее сложилось ощущение, что ей хочется оказаться на краю скалы, немного постоять, полюбоваться, подумать и прыгнуть. Она видела изгиб, внезапное прояснение среди деревьев, где покореженное ограждение наклонялось, словно трамплин в пустоту, и ей подумалось, как легко было бы просто поехать вперед и улететь в небо.
Она замедлилась, чтобы вписаться в поворот, и увидела его прямо перед собой. Она опасалась, что уже все починили, но нет. Вмятина в ограждении. Серый металл лежал плоско, как парковочная площадка. Яркий свет солнца бил точно туда, как прожектор, привлекая и маня ее. Она нажала кнопку, чтобы отстегнуть ремень, почувствовала стук сердца в запястьях, под коленками, в висках. Она вдавила газ в пол. И тут она это увидела. Прямо за поворотом круглое пушистое облако с черной точкой посередине, точно как то, которое она показала Генри прошлым летом, а он рассмеялся и сказал: «Похоже на мой рот без одного зуба!» Она тогда удивленно засмеялась в ответ – оно действительно походило на его рот – подняла его высоко-высоко, крепко обняла и поцеловала в ямочку на щеке.
Перед облаком жара и солнце создавали переливы воздуха. Как невидимая занавеска в небе: звала, манила лететь, гореть. Она склонилась вперед, шины глухо простучали по ограждению, она успела на мгновение увидеть яркую, прекрасную долину внизу, мерцающую в солнечном свете.