— Положим, не гак… — отшучивался он, — я убежденный трезвенник; обеими руками голосую за «сухой закон».
— Но пока он у тебя мокрый. Ты кончай свои походы к дружкам.
Она требовала от него прекратить выпивки, быть к себе требовательнее, строже. Ее муж должен стать другим, умнее строить жизнь.
Сергей внимательно слушал и кивал головой. Спорить не надо, сейчас не время. Он обещает «умнее строить жизнь»…
— Правда, у меня все быстро меняется? — спрашивает он Пашу и обнимает ее.
Она смеется. Что верно, то верно. Так быстро, что иногда за ним не уследишь. Ей становится даже весело: «Какой Сергей послушный, смирный! Прямо ангелочек!» Значит, можно влиять на него? Конечно, можно. Надо за него драться, вырвать из рук «влиятельных» дружков. Ведь легче всего развестись и выгнать прочь Сергея. Труднее его спасти, исправить.
Нет, нельзя, не может она ломать семейную жизнь, терять мужа и отца для Светочки.
Занятые разговорами, они не заметили, как машина въехала в Иловайск. Оставалось еще полчаса до отхода поезда Тбилиси — Москва.
Два года училась Паша в Сельскохозяйственной академии имени Тимирязева. Но на третий год, в счастливый год ее жизни, когда у нее родился сын Валерик, чрезвычайные обстоятельства оторвали ее от учебы.
Каждый год Паша проводила каникулы в Старо-Бешеве. Так было и в то лето 1941 года.
В воскресенье 22 июня она работала в поле, когда узнала, что гитлеровская армия совершила вероломное нападение на нашу Родину.
Небо было чистое, голубое — ни единой тучки. Солнце палило. Ни ветерка, ни дуновения, хотя бы колосок пошевелился. Когда услышали о начале войны, в степи такая тишина настала, что казалось, сдавливает грудь. Девушки стояли, взявшись за руки, и можно было подумать, что они уже никогда не выведут свои запыленные «ЧТЗ» и «СТЗ» в борозды.
— Почему мы здесь? — нарушила молчание Наташа Радченко.
Наташа посмотрела на Пашу. О чем она думает?
— Надо проситься на фронт, всей бригадой влиться в одну танковую часть.
— Не то говоришь, Наташа, — сказала Паша, плечом касаясь Наташиного плеча. — Ты собираешься на фронт? А я, напротив, надумала остаться. Надо же кому-нибудь хлеб давать стране.
— Воля твоя решать, как хочешь, а. только мое место на фронте, — сдержанно ответила Наташа и посмотрела на подруг, как бы ища у них поддержки.
— Найдутся другие, кто заменит нас на тракторе! — крикнула Вера Коссе.
Все заспорили. Леля Ангелина в упор спрашивала Веру Коссе, собирается ли она на фронт. Наташа перебила подруг и стала говорить о том, что им надо лучше работать и завтра же с самого утра переехать на новый участок, чтобы за два дня закончить зяблевую пахоту.