Выходу из кризиса способствовало то, что известный меценат Савва Мамонтов пригласил Рахманинова занять должность дирижера в его оперном театре. Мамонтов сумел увидеть в молодом Рахманинове крупного музыканта, способного поднять художественный уровень спектаклей московской частной оперы. Естественно, Рахманинов с радостью согласился и стал вторым дирижером в этом театре[30]. Рахманинова давно привлекала дирижерская деятельность. Правда, он сам говорил о том, что не имел определенного представления о технике дирижирования.
Для дебюта дирижера планировали оперу Глинки «Жизнь за царя». Ему дали только одну репетицию. Потом Рахманинов вспоминал: «Пока дело касалось одного оркестра, все шло вполне благополучно, но как только присоединились певцы, произошла катастрофа, и наступил полный хаос. С ужасом и отчаянием довел я репетицию до конца. Ко всем моим разочарованиям прибавилось и то, что я неспособен и дирижировать». Эспозито, сидевший на репетиции, увидел в нем неопытного, но опасного соперника.
Вечером спектаклем дирижировал Эспозито, а Рахманинов наблюдал. Он понял, в чем была его ошибка — он не показывал певцам их вступления, так как считал, что они и так знают свои партии.
Он учел свои ошибки и вскоре с успехом продирижировал оперой. «Богатые дирижерские способности» Рахманинова способствовали тому, что он «твердо и решительно взял в свои руки бразды управления оркестром». Один из рецензентов писал: «Главная заслуга г. Рахманинова в том, что он сумел изменить оркестровую звучность частной оперы до неузнаваемости!.. Оркестр звучит у него совсем особенно: мягко, не заглушая пения и в то же время до мелочей тонко, точно это специально симфоническая музыка, а не оперный аккомпанемент».
Этот сезон, проведенный в частной опере, сыграл большую роль в дальнейшей судьбе композитора. Он получил замечательную дирижерскую практику, изучил много оперных партитур. Но главное — он познакомился в этот год со множеством великих представителей русской культуры: В. Васнецовым, В. Поленовым, В. Серовым, М. Врубелем, К. Коровиным, Н. Забела-Врубель и др. Со многими из них он сохранил дружбу до конца своих дней. Особенно крепкая дружба завязалась у Рахманинова с Федором Шаляпиным. Много лет спустя Рахманинов писал: «Я никогда не считал этот год потерянным, так как он привел меня к тесной связи с Шаляпиным, и это я считаю одним из самых сильных, глубоких и тонких художественных переживаний моей жизни!»
Шаляпин тоже на всю жизнь сохранил любовь и благодарность к Рахманинову: «Он… старался музыкально воспитать меня… Когда Рахманинов сидит за фортепиано и аккомпанирует, то приходится говорить: «Не я пою, а мы поем».