Сколько времени прошло с той памятной беседы, Кашкай и не помнил. И вдруг грянул гром — в советской печати появилось сообщение о том, что Комитет по Сталинским премиям в области литературы и искусства признал ошибочным свое прежнее ходатайство о присуждении премии Г. Н. Гусейнову и теперь отменяет его. Говорилось о том, что предложение о пересмотре решения внесено общественностью Азербайджана; труд Гейдара Гусейнова объявлялся порочным, вредным, написанным с чуждых политических и теоретических позиций.
Тучи над головой философа собирались, судя по всему, давно. И сгонял их тот, кто умел это делать незаметно, исподволь, мастерски — Мир-Джафар Багиров.
Академия замерла. На президиуме обсуждались исключительно текущие вопросы. Гусейнов слег и не появлялся в своем кабинете, чтобы не подвергать опасности друзей и коллег. Они еще не успели прийти в себя от шокирующего сообщения (такого, чтобы лишить Сталинской премии уже награжденного, еще не случалось). Спустя несколько дней новый гром: Багиров собрал в Баку всю азербайджанскую интеллигенцию и, не стесняясь в выражениях, обрушился на вице-президента Академии наук.
Под свои обвинения партийный вождь подвел теоретическую базу. Во всем, оказывается, был виноват Шамиль, воевавший с царем и в первой половине XIX века возглавлявший движение горцев на Кавказе. Как теперь следовало знать, Шамиль — иностранный агент. Заодно движение кавказцев объявлялось реакционным и националистическим, находившимся на службе у английского капитализма и турецкого султана (чуть позже доклад Багирова в виде научной статьи был опубликован в журнале ЦК КПСС «Большевик» под названием «К вопросу о характере движения мюридизма и Шамиля»).
После собрания актива интеллигенции Кашкай надолго заперся в кабинете — решил «перелопатить» монографию Гусейнова. Ничего крамольного в монографии, подаренной автором, он не обнаружил. Некоторые фрагменты исследования ему были знакомы по прежним статьям автора. Он писал об интересе, проявленном В. Белинским к азербайджанскому ученому и поэту М. Топчибашеву, и о том, что связывало русского академика М. Павлова с азербайджанским ученым и просветителем Гасанбеком Зардаби. В работе дано подробное изложение взглядов Г. Бакиханова и А. Казембека, содержатся блестящие комментарии к ним. Тридцать печатных листов монографии, в которой Шамилю посвящено около двух с половиной страниц.
Кашкай еще и еще раз вчитывается в страницы, посвященные М. Казембеку. Гусейнов остановился на его статье «Мюридизм и Шамиль», опубликованной, как выясняется, в 1860 году в журнале «Русское слово». Как тут не подумать: царь не знал, что Шамиль был агентом, наймитом капитализма? Выходит, и Казембек до Гейдара Гусейнова был единомышленником Шамиля?!