Помолчав, он сделал глоток, и я не стал вываливать на полковника своё ви́денье будущего Российской Империи, давая ему время переварить информацию. На эстраде тем временем появился новый шансонье, и до двух заговорщиков в кафешантане решительно никому не было дела!
Это ведь не шпионский роман, а жизнь. Если за нами нет плотной слежки, то обрывки фраз, выхваченные случайными слушателями, не играют ровно никакой роли. Понятное дело, толика конспиративности в нашем разговоре имеется, и хотя мы используем в разговоре настоящие имена, но всё ж таки не выкрикиваем их так, чтобы слышали все окрест!
В остальном же… общество наше чрезвычайно политизировано, а цензура очень мягка и касается только военных и государственных тайн, да отчасти норм морали. Народ нисколько не стесняется, выражая свои мысли по поводу самодержавия, политического строя разных стран и тому подобных вещей.
Не стесняясь, обсуждают военные перевороты, и…
… это не всегда досужие фантазии! Народ у нас резкий, решительный. Один только переезд из Расеи для русского крестьянина или мещанина такой себе анабазис, что человек случайный его и не пройдёт! Даже если переезжает община, это такой слом всех жизненных устоев, столько человеческих трагедий…
А одиночки или те, кто семьями едут? Вот уж битые-перебитые, ко всему готовые… Не буквально, разумеется, но психологическая готовность к любому жизненному дерьму у них просто поразительная!
Год назад ещё шапку срывал, и кланялся любой кокарде с орлом, а ныне не просто вцепился в новую жизнь зубами и ногтями, но и готов отстаивать свои гражданские права с оружием в руках. Распробовали…
А многие притом с опытом если не Англо-Бурской, то как минимум в Июльском восстании поучаствовали, ну или ещё где. Российская Империя велика, и в одном из её уголков непременно бунтуют!
Одни – поговорят, спустят пар в свисток, да и начнут приглядываться, где им интересней обустроиться, и где семье лучше будет. Другие говорят ровно о том, что собираются сделать…
Что есть, то есть… Тормоза во многих бошках сломаны напрочь!
Революционеров, террористов, подпольщиков и прочей резкой публики, у нас – хоть в снопы скирдуй! Не только из числа поданных Российской Империи, к слову… Всех привечаем, кроме разве что крайних радикалов, кусающих кормящую их руку.
– И в чём же, по-вашему, заключается наша роль? – осведомился наконец Максимов. Он немигаючи уставился на меня, но это не было не примитивное давление психики, а желание максимально подробно увидеть мою искренность, так что я не в обиде. Сам такими фокусами балуюсь, разве что…