… профессиональней? А ведь пожалуй… мелькнули, да и пропали мысли, что в оперативной и подпольной работе я стал получше многих кадровых профессионалов! Лакун в этой области, разумеется, полно, да и возраст давит, но… а ведь действительно… состоялся!
– В поддержании порядка, Евгений Яковлевич, – задумчиво отвечаю полковнику, – Не более… и не менее.
– Вот как… – он на мгновение прикрыл глаза, – И что же, не будет никаких обещаний?
– Зачем, господин полковник? – искренне изумился я, – Не путайте нас с отдельными группами революционеров, тем паче радикалами! Они, действительно, могут иметь какие-то свои планы… но мы за них не отвечаем и поддерживаем ровно в той степени, пока они идут в русле общей политики.
– А так… – я пожимаю плечами, – Судьба страны в руках русского народа![115] Будет ли то социализм по Марксу, Томасу Мору или буржуазная республика по французскому образцу, не суть важно. Есть ряд ключевых моментов, на которых мы настаиваем, а остальное – как получится. Все люди рождаются равными и свободными в своём достоинстве и правах…[116]
– Красиво, – безэмоционально подытожил полковник Генштаба, выслушав мой краткий спич, и полез за папиросами. Открыв серебряный портсигар, он подрагивающими пальцами достал одну, и прикурил не с первой попытки.
– Красиво, – ещё раз повторил он, – А получится ли?
– Должно, – также безэмоционально отозвался, – а иначе… зачем всё? Вы, полковник, знаете, каково это – детский гробик отвозить по весне… Да не на кладбище, потому как денег на попа нет, а в овраг?
– Даже так? – голос его дрогнул, и сигарета сломалась в руках, – Чорт!
– Это не самое страшное, – спокойно сказал я, пока Максимов прикуривал новую папироску, – Это обыденность, Евгений Яковлевич. Для большинства русских – обыденность, есть вещи и пострашнее.
– Я…
– Вы изучали всё больше вероятного противника, господин полковник, – спокойно киваю, – понимаю. Вы просто представьте себе реалии Российской Империи…
– … снизу. Четверть детей мрёт, не доживая до года. Ситуация с призывниками, половина из которых в принципе не пройдёт военную комиссию, а остальных нужно сперва откармливать, вам известна. Перспектив… да собственно, никаких!
Он кивнул, и затянулся сильно. Не последовало громких слов о том, что он не знал… Знал, разумеется, знал! Как разрозненные факты, сводить которые в единую систему высочайше запрещено! Как запрещено слово «голод» в газетах, заменяемое на «недород».
… а вообще, человеку с нормальной психикой думать о таких вещах просто не хочется! Подсознание противится, игнорируя такие факты. Потому что иначе…