Классики и зачинатели революционной борьбы в России не только глубоко верили в возможность достижения всеобщего счастья и благополучия, но страстно желали это своему народу. То были истинные пассионарии своего времени. Одновременно они заботились, чтобы угнетенным по пути к всеобщему счастью не стало бы сначала хуже. Однако желание большевиков схватить выпадающую из чужих рук власть оказалось слишком велико. Власть тогда «валялась под ногами», достаточно было только нагнуться, чтобы ее подобрать. Они были убеждены, что знают лучше, чем сам народ, что тому нужно, они готовы были насильно вести его к счастью.
Поэтому В. Ленин поспешил «дополнить» теорию классиков, объявив пролетарскую революцию возможной и необходимой в условиях отсталой России, вполне способной миновать «лишний» в их условиях этап буржуазной революции и становления русского пролетариата. Но брал тогда власть вовсе не пролетариат, которого в России было очень мало, по сравнению с Западом, власть брали суровые фанатики-революционеры, которые с самого начала был уверены, что лучше всех знают, что нужно России.
Сбывалось предупреждение П.Н. Дурново, возглавлявшего в 1916 году в Думе крайне правых, писавшего царю: «Либералы столь слабы, столь разрознены и, надо говорить прямо, столь бездарны, что торжество их стало бы столь же кратковременным, сколь и непрочным». Но главное, России тогда нужно было не расслабленное либеральное благоденствие, а способность просто выжить при полной потере сопротивляемости страны в результате правления предыдущих властей.
Из всех революционных партий только большевики имели наибольшее число подпольных ячеек и организаций на заводах и в армии. Большевик А.Г. Шляпников писал накануне Февральской революции: «По сравнению с тем, как обстоят дела у других, у нас – блестяще. Можно сказать, что всероссийская организация в данное время есть только у нас». Это сыграло решающую роль в той успешной «простоте», с которой произошел захват власти в октябре 1917 года. Естественно, большевики взяли власть, чтобы никогда уже мирно не выпустить ее из рук. Но провозглашенные цели, под которые они собрали народ, оказались нежизненными, недостижимыми пустыми мечтаниями. Однако неосознанно, жестоко и кроваво большевики все-таки вытащили Россию из пропасти, на что другие социалисты были тогда неспособны.
К осени 1917 года большевики оказались самой спаянной и крепкой группировкой. Меньшевики и эсеры после февраля ссорились, делились на фракции, запятнали свою репутацию участием во Временном правительстве, подавившем с кровью июльское восстание рабочих. К октябрю те и другие во многом растеряли свой былой авторитет, на митингах их уже никто не слушал.